Прислуга
Шрифт:
Ее слова разносятся по залу. На несколько секунд воцаряется абсолютная тишина.
Дамы морщат носики, некоторые хихикают.
— Жена Джонни на-дра-лась, — произносит кто-то.
Селия озирается, вытирает пот, внезапно выступивший на ее щедро напудренном лбу.
— Я не осуждаю тебя за то, что ты меня недолюбливаешь, если думаешь, что Джонни изменял тебе со мной.
— Джонни никогда бы…
— …и прости, я думала, тебе приятно выиграть этот торт.
Хилли наклоняется, подбирает
— Скажи своей черномазой прислужнице, если она разболтает кому-нибудь о том торте, я отомщу. Думаешь, ты такая умная, записала меня на аукцион, да? Думаешь, удастся шантажом пробиться в Лигу?
— Что?
— Ты немедленно расскажешь мне, кому еще растрепала про…
— Я никому не говорила о торте, я…
— Лгунья, — бросает Хилли, но тут же с улыбкой выпрямляется. — А вот и Джонни. Джонни, полагаю, твоя жена нуждается в заботе. — Хилли щурится, словно намекая на шутку, известную только ей и стоящим вокруг дамам.
— Селия, что случилось? — встревоженно спрашивает Джонни.
Селия бросает сердитый взгляд сначала на него, потом на Хилли:
— Она не понимает, она назвала меня лгуньей, а теперь еще обвиняет, что это я записала ее на аукцион и… — И вдруг замолкает, недоуменно глядя на собравшихся. В глазах у нее слезы. Затем, как-то сдавленно икнув, содрогается в конвульсиях. Рвота потоком хлещет на ковер.
— О черт! — Джонни пытается оттащить жену в сторону.
Оттолкнув мужа, Селия несется в туалет, он бросается следом.
Хилли — с пылающим лицом, в тон платью, — сжимает кулаки. Хватает ближайшего официанта:
— Немедленно уберите, пока не начало вонять!
Со всех сторон Хилли обступают дамы — лица потрясенные, руки широко расставлены, будто пытаются защитить ее от неведомой угрозы.
— Я слышала, что Селия борется с алкоголизмом, но теперь еще и проблемы с враньем? — обращается Хилли ко всем сразу. Необходимо пустить этот слух — на случай, если история с тортом когда-нибудь выплывет наружу. — Как это называется?
— Патологическая лживость?
— Вот именно, патологическая лживость. Селия заставила его жениться, утверждая, что беременна. Полагаю, уже тогда она была патологической лгуньей.
После ухода Селии и Джонни вечеринка быстро сходит на нет. Члены Лиги выглядят измученными, они явно устали улыбаться. Разговоры крутятся вокруг аукциона, нянек, но в основном люди обсуждают, как Селию Фут вырвало посреди зала.
К полуночи, когда зал практически опустел, Хилли устраивается на трибуне. Просматривает листы записи на аукцион, но она постоянно отвлекается, задумываясь о чем-то, потом вновь возвращается к спискам, ругаясь, что приходится начинать заново.
— Хилли, я еду к тебе домой.
Хилли поднимает голову. Ее матушка, миссис Уолтер, в праздничном наряде кажется еще более хрупкой, чем обычно. На ней небесно-голубое платье в пол, сшитое в 1943-м. На груди — увядающая белая орхидея. Рядом с ней стоит чернокожая женщина в белой униформе.
— Только не лазай в холодильник, мама. Я не желаю бодрствовать всю ночь из-за твоего несварения. Отправляйся сразу в кровать, поняла?
— И мне даже нельзя попробовать тортика Минни?
— Тортик уже в помойке, — злобно прищуривается Хилли.
— Ну зачем же ты его выбросила? Я выиграла его специально для тебя.
Хилли замирает, начиная понимать.
— Ты? Это ты внесла меня в списки?
— Может, я и не помню собственного имени или в какой стране живу, но ты и тортик — это забыть невозможно.
— Ты… ты… старая, никчемная… — Хилли отшвыривает списки, и листы разлетаются по всему залу.
Миссис Уолтер, прихрамывая, направляется к двери, чернокожая сиделка следует за ней.
— Итак, звони в газеты, Бесси, — ворчит старуха. — Моя доченька в очередной раз на меня разозлилась.
Минни
Глава 26
В субботу просыпаюсь уставшая и вся разбитая. В кухне Шуге пересчитывает свои девять долларов пятьдесят центов — деньги, что заработала на Празднике вчера вечером. Звонит телефон, она бросается к нему быстрее, чем масло на сковороде тает. У Шуге завелся дружок, которого она скрывает от мамочки.
— Да, сэр, — заикается она и передает мне трубку.
— Алло?
— Это Джонни Фут, — говорит мужчина. — Я уехал на охоту, но хочу, чтобы вы знали — Селия очень огорчена. Вчера вечером на балу произошел крайне неприятный инцидент.
— Да, сэр, я знаю.
— Уже слышали, да? — печально вздыхает он. — Присмотрите за ней, ладно, Минни? Я уехал и… не знаю. Позвоните, если она не придет в себя. Если я понадоблюсь, то сразу вернусь.
— Присмотрю. С ней все будет нормально.
Сама-то я не видела, что там случилось, но слыхала, пока мыла посуду. Вся обслуга только о том и болтала.
— Видала? — спросила Фарина. — Та сисястая дамочка в розовом, у которой ты работаешь, нализалась, как индеец в день зарплаты.
Гляжу, и Шуге моя туда же:
— Да, мамочка, весь пол заблевала. На глазах у всего народа! — И захохотала себе в голос. И не заметила, как — шмяк! — получила тряпкой. Только мыльные пузыри по кухне полетели.
— Закрой рот, Шуге! — Я толкнула ее в угол. — И чтоб я не слышала, как ты болтаешь гадости про женщину, которая тебя кормит и прикрывает одеждой твою бесстыжую задницу! Поняла?
Шуге, конечно, кивнула, и я занялась опять посудой, но расслышала, как она пробормотала: