Приступаю к задержанию
Шрифт:
– Тогда минуточку, я сбегаю за вещами, – уже на ходу сказал Казаков.
– Можете даже сходить – на работе набегались, – услышал он вдогонку веселый голос.
Шифротелеграмма. МОСКВА. УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК. ПРОВЕРЬТЕ, СООБЩИТЕ, НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ ЛИ РАСПИСАНИЕ ИНОСТРАНЦЕВ.
Приходько
Визг тормозов и головная боль действовали на нервы.
Надо же было вчера надраться! Вел себя как мальчишка. Хорошо,
Вспомнился вчерашний разговор с Поддымовым, предложение которого оказалось таким неожиданным и заманчивым.
– Не совсем твой профиль, – закончил разговор Поддымов, постукивая по ладони очками, – но, учитывая опыт, думаю, справишься.
Говорил он уверенно, как о давно решенном. Этот уверенный тон понравился Приходько, и он согласился.
Машину тряхнуло сильнее обычного. Приходько придержал рукой бутылки, устроился поудобнее и стал смотреть в окно. Но новые впечатления не заглушали нахлынувших воспоминаний.
Трудно поверить, что только месяц прошел с того дня, как он вкалывал на строительстве моста. Кажется, будто было это давным-давно. А сейчас машина, скорость и впереди море. Пока все отлично. Приходько не любил заглядывать далеко, считая, что все строится по кирпичику, плотно, один к одному, каждый на своем месте. И Поддымов такого же мнения. Так и сказал, когда отстранял Петра: не бренчи нервами, не заглядывай в космические дали, спокойно работай сегодня, спокойно спи, а завтра работай еще спокойней.
Жестко он с Петром, но правильно. Нельзя неоправданно рисковать, и работать на глазок нельзя. Вообще-то Поддымов мужик крутой, но ужиться с ним можно. Вчера, вручая Приходько билет и документы, сказал сухо: «Море, дорогой, а потом мы с тобой развернемся. Главное, хороший старт». Нет, стоящий он, зря ребята говорят, что зверь.
Приходько закурил и посмотрел на своего попутчика. Тонкая шея, розовые уши, словно лопухи, торчат в стороны, просвечивая темными прожилками.
«Отдыхать хочет, – подумал о нем Приходько с неожиданной симпатией. – Что же, каждому свое», – вспомнил он любимую фразу Поддымова.
Опустив стекло еще ниже, он жадно вдыхал свежий воздух. Грязь и песок, солнце и дождь, мороз и ветер, серые лица – все позади.
– Хорошо, – произнес он вслух.
– Что вы сказали? – попутчик обернулся.
– Хорошо, говорю, – показал Приходько на выплывающее из-за поворота море. – И давайте знакомиться – ведь мы сейчас коллеги. Приходько Иван Николаевич, – и протянул руку.
– Казаков Игорь Львович, – ответил попутчик. – Простите, а почему коллеги? Вы тоже юрист?
– Я инженер, милейший, – ответил, смеясь, Приходько. – А на курорте все коллеги. Все мы носим высокое трудовое звание отпускников.
– Юрист тоже неплохо, – возразил Казаков, – особенно тот, который людей направляет обратно, а не туда, – он пояснил жестами,
– Ну, это ты брось, – вмешался водитель, – есть людишки – так их следует только туда, никаких обратно.
При слове «обратно» он сделал лихой вираж. Приходько, завалившись, чуть не выдавил дверцу машины. Обратный вираж мгновенно вернул его к исходной позиции.
Казаков, схватившись одной рукой за спинку сиденья, другой размахивал в воздухе.
– На дорогу смотри, – выкрикнул он, – людей везешь, убийца! Разобьешь – в тюрьму посадят.
– Вот это и есть – туда, – флегматично буркнул водитель, – только тебе это будет уже все равно, – добавил он и выплюнул в окно изжеванный окурок.
«Да, дорога здесь не для нервных», – подумал Приходько.
– Верно, много денег везешь, – начал опять водитель и подмигнул Приходько в зеркало. – С мошной – они все пугливые. Наш брат, шофер, этот факт давно заметил.
– Вот напишу твоему начальству, – Казаков постучал пальцем по табличке с указателем адреса и телефона таксопарка, – что ты смотришь не на дорогу, а в карман пассажиру.
Приходько с удовольствием следил за перепалкой. «А вот и не напишешь, – думал он, разглядывая на свет перепончатое ухо Казакова. – Такие крикуны не пишут».
Видимо, водитель был такого же мнения, так как независимо сказал:
– Пиши, дорогой. У нас писателей народ уважает, – и демонстративно отвернулся.
Начинался город.
– Вот он, лучший из курортов нашей Родины, – голосом уличного зазывалы начал излагать оживившийся опять водитель. – Чудеснейший город! Мало публики, уединение, тишина. Кафе и рестораны всегда готовы обслуживать вас.
Приходько видел в зеркале довольное лицо.
– ...Благоустроенный пляж, скучающие красавицы... Куда подавать? – шофер прервал себя на полуслове.
Такси, увертываясь от лениво фланирующих отдыхающих, настойчиво пробивалось к центру города.
Приходько перегнулся через спинку и спросил:
– Вас куда, Игорь Львович? Лично я в «Приморскую».
Шифротелеграмма. МОСКВА. УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК. ЖДУ СВЕДЕНИЙ О ВОЗМОЖНЫХ СВЯЗЯХ ЗНАКОМОГО В ГОРОДЕ.
Шахов
Шахов вышел на балкон гостиницы и осторожно взмахнул руками. После вчерашней гимнастики тело побаливало, и Шахов, ругаясь и кряхтя, начал разогреваться.
«Сто пятьдесят какая-то последняя попытка начать новую жизнь», – думал он, размахивая руками. В успех задуманного он сам не верил. Неделя, ну две – на большее его не хватит. Потом появятся объективные причины, исключающие гимнастику, и все его мечты разлетятся в прах.
Много лет назад, когда его увлечением стал бокс, однажды на тренировке Шахов услыхал за своей спиной реплику: