Притчи, приносящие здоровье и счастье
Шрифт:
Но ни короля, ни королеву такое положение вещей никак устроить не могло. Что прикажете делать в такой ситуации? Король уже было даже хотел руки опустить, а еще точнее – раз и навсегда махнуть на сына рукой. Ну, так уж король был воспитан, что полагал лекарей самыми умными и прогрессивными людьми своего века; стало быть, там, где лекари бессильны, уже никто и никогда исправить положение дел не сможет. Так думал король и в этих думах своих был вполне искренним. Но не разделяла этой безоглядной веры в лекарей супруга короля – добрая и мудрая королева. Нет, конечно, королева верила лекарям,
Кого же еще могла пригласить королева к своему задумчивому сыну? Могла и хотела пригласить она волшебников. Король не очень-то верил в их заклинания, но против желания жены своей не пошел, а потому уже на следующий день наследный принц беседовал с собравшимися во дворце волшебниками из самых разных – ближних и дальних – краев. И как бы различны волшебники ни были по способностям своим и по тем методикам, которые они применяли, а в итоге их общее собрание мало чем отличалось по результату от недавнего консилиума лекарей. Почти все волшебники сошлись на том, что магия, чародейство и колдовство бессильны перед задумчивостью принца, перед склонностью его к одиночеству.
Почти все волшебники решили так и разъехались, разошлись, разлетелись по своим замкам, избам и лачугам. Почти, но не все – один волшебник остался и попросил короля и королеву уделить ему несколько минут внимания. Конечно, добрые и мудрые правители не отказали в аудиенции этому магу, который был известен и в стране, и далеко за ее пределами как раз склонностью к нетрадиционным подходам в чародействе. Вот и сейчас этот маг удивил короля и королеву тем, что не дал никакого практического совета относительно принца, а просто велел королю пойти на противоположный от дворца берег озера, так похожего на стальное зеркало, там найти землянку, в которой уже почти сто лет, а то и больше живет старец, известный своею мудростью.
– Если и медицина, и магия бессильны, то простая мудрость человеческая придет на помощь, – заключил, прощаясь, волшебник. Король же после такого наставления решил самолично посетить этого старца, про которого, к стыду своему, ничего не знал. Прихватил король с собой и своего сына – задумчивого принца. И хотя принц не проявил особого энтузиазма, а все же пошел с отцом. Вместе они обошли озеро, так похожее на стальное зеркало, и вышли к землянке. Король тихонько постучал своим посохом в дверь. И через миг из землянки показалась седая борода, обрамляющая светлое лицо, на коем нельзя было не заметить какие-то небывалые по яркости глаза. Эти глаза принадлежали тому самому старцу, ради которого и явились отец с сыном на берег озера.
– Знаю, что привело вас, – сказал старик очень приятным голосом, напоминающим шелест осенней листвы в лесу, – знаю и то, что поможет юному принцу стать в будущем хорошим королем, добрым и мудрым правителем страны нашей. Сказав так, старец обернулся к землянке своей и вытащил из глубины ее серебряную кольчугу.
– Вот, юноша, – продолжил старец, – надень сейчас эту кольчугу и ступай, ничего не боясь, прямо в это вот озеро. Иди до самого дна. И не бойся захлебнуться
Принц хоть и был задумчив, а привык слушаться старших. Потому, ничего не спрашивая, надел серебряную кольчугу, поклонился старцу и отцу своему, королю, и после этого смело зашагал в озерные воды. Вскоре вода накрыла его полностью. А король и старец остались смиренно ждать на берегу. Ждать пришлось совсем недолго. Очень скоро озеро, так напоминающее стальное зеркало, заволновалось – к берегу побежали волны, нервно стали биться они о серые камни. И вот еще так недавно мирная гладь вдруг разорвалась, а из нее показался принц в серебряной кольчуге и верхом на крылатом белом коне. Принц улыбался стоявшим на берегу отцу и старцу, а конь нес принца ввысь, нес туда, где над всем миром возвышалась высокая гора, укрытая в любое время года снежной шапкой.
Долго ли коротко ли, а очутился задумчивый принц на самой вершине этой горы. Слез принц с крылатого коня и осмотрелся: красота прежде невиданная открывалась с этой заснеженной вершины, так бы мог вечность целую стоять юный принц здесь и смотреть на сбегающие с холмов леса, на луга в разноцветном сиянии лепестков, на реки, тонкими ниточками разрезающие это разноцветье. Однако понимал принц, что не для любования красотами земли на такую высоту доставил его этот крылатый конь, чудесным образом обретенный на дне озера. Но ради чего?
Только принц задался этим вопросом, как подле себя увидел сундук из чистого золота. Невольно принц залюбовался этим сундуком – так ярко блестело золото это посреди снега в солнечных лучах. Принц приблизился к этой красоте, поднес руку к крышке сундука, и тот по одному этому движению открылся перед принцем, явив юноше свиток пожелтевшего пергамента. Принц взял свиток, сорвал темно-коричневую печать, развернул пергамент и принялся читать. Закончив чтение, он свернул пергамент и положил его на то место, откуда только что взял. После этого закрыл крышку сундука, подозвал к себе гнедого крылатого коня, запрыгнул в седло.
И вместе конь и всадник понеслись, не касаясь земной поверхности, прочь с горы. Когда же крылатый конь доставил принца на берег озера, то юноша, едва успев выскочить из седла, сразу же снял с себя серебряную кольчугу и вернул ее со словами благодарности старцу. Конь же крылатый, как только принц слез с него, сразу же исчез в водах озера. Старец многозначительно улыбнулся и, ничего больше не сказав, ушел в свою землянку. А отец с сыном направились от берега озера во дворец. Всю дорогу король и принц молчали.
Король боялся разочароваться в результатах прошедшего дня – слишком много всего произошло нынче и было бы обидно, если бы принц так и остался задумчивым любителем одиночества. Принц же молчал отнюдь не потому, что остался прежним; как раз наоборот, принц молчал, потому что, прочитав свиток на вершине горы, изменился внутренне, изменился раз и навсегда. И теперь принц просто пытался осмыслить то новое мироощущение, которое он обрел благодаря пергаменту с вершины горы, пытался сжиться с этим мироощущением, понять в этом ракурсе себя и других.