Притворись моей кицунэ
Шрифт:
– Уверен, так и будет. Но знай, Лина, если ты обманешь мое доверие, или расскажешь кому-нибудь правду – расплата будет жестокой, ни котлом, ни ядом ты не отделаешься. А после твоей смерти, я буду вынужден совершить сэппуку.
– Что это значит?
– Я должен буду вспороть себе живот, потому что подвел своего господина. Но если я совершу сэппуку, тень от моего поступка не ляжет на мою семью.
– Я обещаю, Чинхо-сан, что не подведу тебя и не единая душа не узнает, кто я на самом деле. – Лина снова сложила ладони и поклонилась, ее глубоко тронуло то доверие, с которым отнесся к ней молодой воин.
– Пока ты слаба, никто не станет тебя беспокоить. Поправляйся и выполняй все указания целителя. Но как только ты выздоровеешь, тебя сразу представят Золотому
– Ты больше не придешь? – голос девушки испуганно дрогнул.
– Я выполнил свою работу. Господин с нетерпением ждет моего отчета, прийти сюда вновь, не вызвав вопросов, я не смогу. Но тебе нечего бояться, никто не навредит тебе здесь. Однако, тебе стоит лучше контролировать свои эмоции Лина-сан. – поднимаясь, сказал мужчина.
– Я не достойна такого обращения.
– Ты совсем скоро станешь наложницей императора, госпожой. Лучше тебе привыкнуть заранее вести себя с достоинством, не забывай, ведь ты кицунэ… И прости меня за порку.
– Если бы на моей родине решили, что я ведьма, то мне бы жгли пятки раскаленной кочергой. Несколько хлестких ударов тросточкой я переживу, не переживай. Твоя помощь стоит много большего.
Глава 3
В тот день, когда с плеча девушки сняли повязку, две служанки тщательно отмыли ее в горячем чане, уложили волосы в сложную прическу, украшенную множеством заколок с подвесками, и помогли одеться в нарядное многослойное кимоно. Все приготовления заняли не мало времени, потому, когда Лина ступила на ровную садовую дорожку, по всюду уже горели фонарики.
– Моя госпожа, – из тени выступила женщина, – меня зовут Иоши, я стану вашей наставницей, а сейчас, мне поручили проводить вас во дворец.
– Благодарю, Иоши-сан, – поклонилась девушка, еще на корабле ей объяснили, что к любому учителю или наставнику нужно относиться с большим уважением.
Наставница поклонилась в ответ, не скрывая своей довольной улыбки, после чего женщина зажгла бумажный фонарик на длинной бамбуковой палке от одного из садовых, и их скромная процессия направилась к главному зданию дворца.
Уже привыкшая к тишине и уединению, Лина оробела, когда они дошли до ступеней утопающего в свете Зала Приемов, откуда доносилась музыка и голоса.
– Не волнуйтесь, госпожа, вам нужно всего лишь подойти к императору и выразить свое почтение, после чего вы можете укрыться в женском павильоне.
– Значит, я не вернусь больше в тот домик?
– Нет, вы уже здоровы, теперь вы будете жить в женской части дворца. Я буду в комнате для слуг, если вдруг понадоблюсь вам, просто отодвиньте сёдзи 1 за ширмой с белыми цаплями, и я отведу вас отдыхать.
1
Сёдзи – перегородка или дверь в жилище.
– Спасибо, Иоши-сан. – женщины обменялись поклонами, и Лина несмело стала подниматься по ступенькам.
Когда девушка вошла в широко открытые нарядные двери, у которых стояло два вооруженных до зубов самурая, все голоса на мгновение стихли. Множество взглядов прожигало ее любопытством, завистью, вожделением и, даже, ненавистью. Наконец, Лина встретила один единственный доброжелательный взгляд – Чинхо едва заметно кивнул ей. Взяв себя в руки, девушка направилась к ступенькам, где на своем кресле восседал император, она очень боялась споткнуться в непривычной и неудобной для себя одежде, и передвигаться маленькими шажками, как было положено женщинам, казалось так нелепо, еще и позвякивание бубенцов в подвесках действовало раздражающе. Лина показалась себе такой неловкой и смешной, что щеки ее неожиданно вспыхнули румянцем. Стремясь скрыть свой стыд, девушка низко опустила глаза, после чего села на колени у ступеней и почтительно поклонилась императору, как ее учили.
Молодой мужчина с цепким и властным взглядом молчал, от чего Лине стало еще более неловко.
– Я рад, что ты здорова, – наконец произнес император.
– Благодарю, мой господин. – теперь можно было встать и отойти, что и сделала Лина.
Акихико с нетерпением ждал появления лисицы весь вечер. Хотя, что там вечер, он ждал ее уже почти месяц, сгорая от нетерпения, но навестить девушку в домике лекаря было ниже его достоинства. Он не мог позволить себе проявить к ней такой очевидный интерес. Его глаза то и дело возвращались к открытым дверям, ожидая, когда в них войдет таинственная кицунэ, а окружающие люди раздражали его, но маска сдержанной благожелательности была для него словно вторым лицом. Наконец, она появилась, в нерешительности замерев на пороге. Какая необычная, демоническая красота, теперь-то он не отпустит ее. Пусть полюбуются, все эти чванливые вельможи, кого ему посчастливилось поймать на охоте. О нем будут слагать легенды: император в гареме которого жила кицунэ! Подойдя к лестнице, девушка покраснела от смущения – и вправду, совсем не умеет владеть собой. Чинхо сказал, что по демоническим меркам она юна и совсем не образована, будто наивный лисенок едва покинувший лес, к тому же, еще и проклята. Досадно, если бы она могла оборачиваться, это бы приятно позабавило молодого тэнно 2 . Хотя, тогда лисица могла бы и сбежать. Но теперь, этот цветок будет заперт во дворце, под неусыпным вниманием слуг и охранников. Император улыбался своим мыслям, следя краем глаза за смущенной и растерянной гостьей.
2
Тэнно – император по японски.
Чинхо видел, как неловко и потерянно чувствует себя Лина, но подойти к девушке он не мог. Его работа была сделана, и теперь собственность императора не должна была вызывать в нем интерес. Хотя он и бросал на нее взгляд, прикрытый густыми ресницами. Бледное, взволнованное лицо девушки, читалось словно развернутый свиток, но от этого ничуть не теряло своего очарования. Искусно подведенные, испуганные глаза поражали своей зеленью, полуоткрытые от растерянности губы, казались невероятно нежными, подвески с крошечными бубенцами, позволяли определить, где находиться девушка даже стоя спиной к ней. Чинхо доставляло странное удовольствие прислушиваться к этому звону, он с легкостью улавливал его, несмотря на музыку. Заметил он и то, как не спускает глаз с девушки император. Сегодня ночью она разделит с ним ложе, в этом не было сомнений, тэнно и так долго ждал. От этой мысли было неприятно, но он же знал, что так и будет, и помешать потомку Небесного Дракона никто не сможет. Звук бубенцов стал отдаляться, Чинхо бросил быстрый взгляд в ту сторону: девушка уходила в след за наставницей. Воин сразу почувствовал себя одиноко. Нужно взять себя в руки. Она теперь наложница императора, госпожа Лина-сан. Губы Чинхо тронула легкая улыбка.
Отойдя от императора, Лина совсем не понимала, что ей теперь делать. Придворные вельможи, разодетые в нарядные кимоно, отводили взгляд, стоило ей на них посмотреть, она попыталась побродить по залу, рассматривая большие вазы и различные статуэтки, но никто так и не стал завязывать с ней знакомство, продолжая сторониться, словно чумную, даже Чинхо ни разу больше не взглянул на нее. Устав изображать из себя еще один предмет интерьера, Лина подошла к большой красивой ширме, и аккуратно потянула панель за ней.
– Моя госпожа устала? – тут же появилась Иоши.
– Да, думаю, с меня довольно.
– Хорошо, следуйте за мной, я проведу вас в покои.
Снова пройдя по саду, женщины приблизились к высокой стене и воротом, у которых стояли самураи.
– Это павильон Ста Тысяч Роз, здесь живут наложницы императора. Кроме него, лишь женщины и евнухи могут проходить за эти стены. – пояснили Иоши. – Вы выглядите расстроенной, – продолжила наставница, когда они прошли ворота.
– Почему все так холодно отнеслись ко мне?