Притворись моей на 7 дней
Шрифт:
— Я думал, ты наденешь платье, — задумчиво пробормотал Станислав.
— Я не брала с собой платье, — она покачала головой. — Оно осталось в доме Львовых.
— Жаль. Я бы хотел посмотреть на тебя в нём.
— А лучше без него, — понимающе рассмеялась Вероника. — Ванна свободна. Постарайтесь не задерживаться слишком долго.
— Я не настолько грязный и не настолько светский, — он усмехнулся в ответ. И, остановившись у двери в ванную обернулся на девушку. — Оставь волосы распущенными. Пожалуйста.
— Любите длинные волосы?
— Тебе они идут. Особенно распущенные. И да, можно сказать, что мне так больше нравится.
Вероника тоже усмехнулась и кивнула, показывая, что принимает его корявый комплимент. Или, по крайней мере, именно так её кивок расшифровал Станислав.
В ванной комнате ещё витал сладкий аромат персикового шампуня девушки. А от мужского шампуня отчётливо пахло морем и теми самыми термальными источниками. Это было неудивительно, но сейчас Стас решил выбрать персики. И постарался не думать о том, насколько странно это выгляди. И особенно не думать, что ощущается это исключительно как способ стать ближе к Веронике.
А после душа с наслаждением надел футболку с длинными рукавами — чем-то похожую на ту, в какую была одета Ника. Правда Стас осознал это лишь выйдя из ванной обратно в спальню, под задумчиво-весёлым взглядом девушки.
Осознал и улыбнулся.
— Всё-таки мы пара больше, чем нам того бы хотелось.
— Ты в самом деле так думаешь?
Вероника задумчиво склонила голову набок, рассматривая его.
Ответить Стас не успел — в дверь постучали, ненавязчиво намекая, что пора бы идти на ужин.
И вопрос, какая именно часть его фразы вызвала сомнения, так и остался неозвученным.
Глава 16
Стас ответить не успел — их вновь прервали. Это уже начинало напоминать какую-то традицию, но эту мысль Вероника оставила при себе. Этот день и так бесконечно далёк от идеала, и не хотелось портить его ещё сильнее.
Вся компания стояла около лифта — словно школьники, ходящие в загородной поездке стройной толпой и по парочкам.
Весьма символично, что и по одежде это выглядело так же. Лишь чета Львовых на праздник принарядилась: Нинель, в праздничном вечернем платье красного цвета с блёстками и с изысканным болеро на плечах, да Илья в рубашке-поло. Правда рубашку считать праздничной можно было весьма условно. Но если сравнивать с остальными мужчинами, почти поголовно одетыми в футболки с длинными рукавами, Львов выглядел представительнее.
Девушки радовали большим разнообразием. У Лады платье из плотной ткани, но скорее повседневное, и которого она явно стеснялась. У Марьяны — джинсы и праздничная блузка, с рукавами фонариками. У Галины — лосины и туника, с претензией на платье.
Однако Ника всё равно успела поймать пренебрежительный взгляд Нинель, и лишний раз убедилась, что тот укол в автобусе в её адрес был вызван далеко не нервозностью Львовой.
На первом этаже, по пути к приготовленной для празднества беседке, это подтвердилось вновь — Нинель не шла, она вышагивала как по подиуму, с гордо выпрямленной спиной и взглядом королевы, которым она простреливала всё вокруг.
За те несколько минут, что ушло на приведение себя в порядок, на улице стало ещё темнее. Впрочем, так могло казаться и из-за чересчур яркой иллюминации, окутавшей всю территорию отеля и само здание паутиной ярких огней. На контрасте, небо казалось бездонно-чёрным, даже звёзд разглядеть не удавалось из-за слепящих глаза фонарей.
Ника бросила короткий взгляд в ту сторону. Полуоткрытый танцпол рядом с баром, и множество людей, искренне наслаждающихся танцами под музыку.
Но беседка, где им предстояло ужинать, стояла чуть в стороне, ловко прячась среди кустов. Видно-то её было издалека, а вот тех, кто внутри — уже нет. И даже музыка здесь звучала как будто тише, несмотря на отсутствие каких-либо окон, ставен, да и стены здесь были чисто символические.
Овальный стол был накрыт кремовой в свете фонарей скатертью, а проводивший их сюда служащий отеля с поклоном удалился, сказав, что горячее принесут через пару минут.
— Дорогая Нинель, — Илья откашлялся, бросил взгляд на друзей, ища поддержки, и улыбнулся супруге. — В этот важный для нас обоих день… Я хочу сказать тебе спасибо, что ты есть у меня. И я надеюсь, что нас с тобой ждёт ещё много счастливых моментов вместе.
Смущаясь, он достал из кармана бархатную коробочку, с лежащими внутри серьгами.
Нинель радостно взвизгнула и повисла на шее у мужа, громко поцеловав его в щёку и бормоча слова благодарности. Друзья сдержанно похлопали.
Вручение остальных подарков было делом более тихим — просто подходили парами и вручали подарок, негромко же говоря поздравления. Стас с Никой были последними.
— Оу, — Нинель заглянула в декоративный мешочек и поджала губы, чтобы тут же растянуть их в новой слащавой улыбке. — Спасибо, Стас. Ты всегда знал, как мне угодить.
Вероника фыркнула себе под нос, от столь толстого намёка, и вслед за мужчиной заняла положенное место за столом. И даже практически не удивилась, обнаружив, что в этот раз она сидит ровно напротив Нинель, а не её супруга. При том, возникло стойкое ощущение, что Львова считает это своей маленькой — или даже большой, — победой.
Официанты принесли горячее, расставили по столу несколько бутылок спиртного и тарелки с сопутствующими закусками, добавляя столу атмосферу щедрого застолья. И практически безмолвно удалились, не желая мешать гостям.
Нинель позвенела ложечкой об наполненный шампанским фужер — совсем как в пафосных фильмах, мысленно фыркнула Ника, — и выпрямилась.
— Друзья! Я бесконечно рада, что мы все смогли собраться. И пусть некоторые из вас здесь чужие, — её взгляд в этот момент был направлен непосредственно на Веронику, — я всё равно рада, что вы пришли на мой праздник. Надеюсь, он запомнится мне исключительно с хорошей стороны, и никто… И ничто его не омрачит!
Друзья поддержали тост со сдержанным энтузиазмом. И, кажется, лишь Вероника обратила внимание на паузу после «никто». Но фужер подняла вслед за всеми, не желая лишний раз выбиваться из коллектива.
Ника мысленно поморщилась, подумав, что возможно это уже паранойя — видеть во всех словах и жестах Нинель намёки на себя или Стаса. Возможно дело в том, как прошёл этот день.
Несмотря на всю любовь девушки к приключениям, к экстриму, к азарту… Но сегодняшний день был словно вызов, смешение того, что она любит и того, что терпеть не может. То, что должно было стать интересным приключением, в итоге превратилось в зануднейшую, унылейшую экскурсию. Словно долгий-долгий подъём на американских горках, прежде чем рвануть вперёд по крутым виражам. Вот только Ника подозревала, что в оставшиеся от недели четыре дня никаких виражей не предвидится.