Притворись моей
Шрифт:
Отпускаю. Понимаю, что поспешил. Два дня держался, и не такие импульсы блокировал, а тут расслабился.
– Прости, я по привычке, – говорю, выставляя вперед ладони. – Забылся, извини.
В ее огромных глазах фигачит разноцветный фейерверк из эмоций. Она смущена и обескуражена, но не злится.
– Куда мы летим? – спрашивает в который раз.
– Идем, – беру за руку, веду к стойке.
– Эксума, – читает на табло. – Это где вообще?
– Это Багамы, детка. Там хорошо. Теплый океан, белый
– Багамы? – переспрашивает ошарашено. – Я же сюда работать приехала! Что происходит, Гарик? Для чего мы летим на острова? Отвечай! Ты зачем меня поцеловал? Почему так смотришь? Что это за игры?! А ну признавайся!..
Она хватает меня за рукав и тянет в сторону, по пути сыплет вопросами. Я знал, что реакция будет бурной, поэтому и молчал до последнего.
– Тормози, Арина, – останавливаю, обхватив за талию. – Нам нужен этот отдых! И тебе, и мне. Полетели! Тебе понравится.
– А как же презентация? Ценный клиент? Ты меня обманул! – выпаливает, отталкиваясь.
– Клиент есть, и встреча через две недели будет, – снова обнимаю, притягиваю к себе. – Мы подготовились заранее. Разве плохо? Успокойся, детка! Идем, посадка началась.
– Я тебе больше не детка! Как кот с мышкой играешь со мной! Устроил себе развлечение. Не пойду!
Упирается. Ногами топает.
Люди на нас оборачиваются, шушукаются.
– Не противься, бэйб. Тебе нужно перезагрузиться, – уговариваю. – Там рай на земле.
Дышит тяжело, воздух ртом хватает.
– Мне в аду привычней. Я столько всего передумала за эти дни! Уже смирилась, что это все, конец, – задыхается на эмоциях. – Не хочу ничего, не полечу с тобой никуда!
– Полетишь, – говорю твердо и прижимаю к себе.
– Нет!
– Да.
Обхватываю за шею, сжимаю талию и целую. Сразу так, чтобы сил на споры не осталось. Нагло и бескомпромиссно. Так, что не ответить невозможно. И Арина отвечает.
Я чувствую ее податливость, впитываю ее вкус и улетаю на свои собственные Багамы. И похрен, что на нас смотрят сотни глаз. Плевать на все! Я увезу свою девочку на райский остров и залюблю так, что она меня простит. Я без нее не могу.
––––––
Глава 34. Простить не смогу
Резная пальмовая ветвь, безоблачное небо, лазурное море и парусник на горизонте. За моим окном ожившие фотообои, а я тону в апатии. Вокруг рай, внутри выжженый пустырь. Выгорело все живое, дотлевает.
Мы поговорили в первый же вечер, как прилетели. Гарик признался. Упорно отказывался озвучивать подробности, но я выудила. Как с этим жить – не знаю. Жить не хочется.
– Я войду?
Его хриплый голос заставляет меня вздрогнуть. Не заметила, что двери открыты. Сегодня мы почти не разговаривали, вчера тоже. Четвертый день на острове заканчивается,
– Сходим на пляж? Там прилив, штиль, рыбок видно…
Понурый Белецкий стоит напротив. На нем только плавки. Ярко-синие, с маленькими белыми акулами. В руках маска для плаванья.
Я смотрю на него убийственно. Какие рыбки, какой пляж? Разве что пойти утопится в этом океане.
– Иди сам, мне не хочется.
Игорь вздыхает, трет переносицу.
– Очень вкусный обед привезли, может поешь?
Я мотаю головой. Мысль о еде вызывает приступ тошноты. Три дня живу на смузи и фрешах, которые тоже привозят.
Отдых организован безупречно. Шикарное бунгало с собственным пляжем, доставка готовой еды из ресторана. В нашем распоряжении есть катер, можно выйти в море, посмотреть соседние островки. Большинство из них частные, принадлежат селебрити.
Не хочется. Ни моря, ни экзотической еды, ничего.
Гарик бросает маску на кровать. Подходит и садится на пол у моих ног.
– Что мне сделать, Арин?
Пытается заглянуть в глаза – я отворачиваюсь. Сразу сказала, что простить не смогу. Сначала спокойно и с достоинством, потом сквозь слезы повторила.
Этой ночью мне не спалось. До утра читала женские форумы, советы психологов. Пыталась понять, как женщины прощают измену. Как у них получается?
По-настоящему мало кто прощает. Со временем привыкают, постепенно сам факт забывается, теряет актуальность. Я бы хотела забыть, а лучше не знать вовсе. Зачем спросила? Зачем он рассказал?
Доверие – хрупкое, как хрусталь. Закаляется по-особенному, рассыпается на мелкие осколки. Клеить их долго, муторно. Стоит ли?
Одни вопросы у меня. Ответов нет…
Игорь упирается лбом в колени, затем поочередно целует их. Еще вчера мне было противно от его прикосновений. Сегодня все равно. Я чувствую только боль, больше ничего. Наверное, привыкаю.
– Поговори со мной, малыш, – просит. – У меня крыша едет от твоего молчания.
Он обнимает за ноги и смотрит снизу вверх виновато. Голос тихий, подсевший.
– Я испортила тебе отпуск, извини, – произношу и кусаю губу. Чертовы слезы наполняют глаза.
Он подвигает меня к краю, обхватывает крепче. Порывисто целует бедра, живот, руки…
Я дергаюсь и случайно бью его по лицу. Вздрагиваю. Одергиваю руку, поднимаю вверх.
– Хочешь ударить? Бей! – говорит он с отчаяньем. Я мотаю головой, но он хватает мою руку и ударяет ей себя по лицу. – Бей, говорю! Давай, наори на меня! Избей! Сделай что-нибудь и полегчает!
Бьет еще раз. Сильно, до звона. Я отталкиваюсь, тщетно пытаюсь вырваться. Он сжимает мою ладонь в кулак, бьет себя в грудь, в шею, по плечам…
– Отпусти меня, придурок! – кричу и слезы брызгают из глаз.