Притворись моей
Шрифт:
– Ты не торопись с вещами, – говорит Белецкий, – Завтра я улетаю в Нью-Йорк на ту самую презентацию, к которой мы с тобой готовились. Жирный клиент, такого упустить нельзя.
– Не упустишь. Удачи тебе! – произношу с улыбкой, а в груди щемит.
Значит, снова расстаемся. Поговорить толком не успели. Может и к лучшему. Все важное было сказано на острове.
– Если хочешь, живи пока в квартире, я не против, – предлагает Гарик сдержанно. Вид у него растерянный.
Я киваю и обхватываю себя руками, подавляя острое желание его обнять.
Подъехавшая
– Ну, пока, – выдыхает Белецкий, – На связи.
Он выходит. Я смотрю в зеркало заднего вида, как идет к машине сестры и открывает пассажирскую дверь. В салоне включается подсветка. За рулем сосредоточенная Инга и она не одна, из-за спинки сиденья выглядывает ее лучшая подруга.
Злата. Снова она.
Зажмуриваюсь. Не хочу ее видеть! Опускаю голову, отворачиваюсь, прячусь... Поздно! Память зафиксировала, как они все вместе отъезжают.
В сложный момент рядом с ним другая. Я больше не нужна, мы попрощались, как чужие. Инга была права:все возвращается на круги своя.
Больно так, что хочется кричать. Я стискиваю пальцы, зубы…С силой зажмуриваю глаза. Прижимаю руки к груди и сжимаюсь вся целиком. Хочется стать маленькой и незаметной, а лучше исчезнуть вовсе, чтобы больше ничего не чувствовать.
До его квартиры доезжаю, как в тумане, там меня окончательно накрывает. Всё кажется родным, от этого обидно и больно вдвойне.
Белоснежная глянцевая кухня, на которой мы пили кофе по утрам. Здесь я впервые увидела его голым, здесь мы подписали тот глупый контракт, а спустя месяц решили, что будем встречаться всерьез.
Огромный диван в гостиной. Сколько приятных минут мы провели на нем вместе! Смотрели в обнимку сериалы, просто валялись уставшие, занимались сексом… В любви впервые признались.
Терраса с двумя стоящими рядом шезлонгами. Мне хотелось создать на ней райский сад. В один из последних счастливых уик-эндов мы ездили в садовый центр, купили десять кипарисов и три огромных куста роз в кадках. Розы завяли, листья пожухли… Не получилось рая.
В спальню лучше не ходить, но там много моих вещей.
Стою на пороге, смотрю на смятую постель. В ней все еще спят наши призраки. Влюбленные, счастливые… Сплелись прозрачными телами, наслаждаются друг другом.
Опускаю веки.
Мне бы поплакать, а не получается. Глаза до рези сухие. Все слезы выплакала на острове.
Почему я не смогла его простить? Все могло быть иначе, наверное.
Перед глазами выпавшая в самолете бархатная коробочка. Почему я решила, что в ней кольцо? Может быть серьги или подвеска. И даже не для меня. Гарик мог купить подарок маме или сестра попросила привезти что-то особенное, а я себе придумала красивую историю и пытаюсь поверить. Не собирался он мне делать предложение, иначе не отрекся бы так легко.
Дверь в его кабинет приоткрыта, последнее время он ее не закрывал. Я туда не ходила, только заглядывала. В небольшой комнате стол
Вхожу и машинально оглядываю углы. Знаю, что в квартире камер нет, но кабинет для Игоря место особенное, мог установить.
Подхожу к столу, дотрагиваюсь до мышки. Большой экран вмиг оживает. Одергиваю руку и замираю. На заставке мое фото. То, которое он сделал в спа-отеле после первой совместной ночи и не захотел показывать. Я на нем задумчивая и очень красивая. Пожалуй, это лучшее мое фото.
Стою у стола, как статуя, не моргаю даже. Неужели он по-настоящему любил? Почему тогда изменил? Почему отпустил и опять с ней?
Боже! Ну зачем он с ней?
Глава 37. У этой боли нет дна
Остывший капучино на вкус как мыло, допивать не хочется. Рассмотрев всех посетителей за соседними столиками, пялюсь в окно. За ним по-осеннему прохладно и моросит дождь. Для октября погода обычная, для моего настроения – идеальная.
Алекса видно издалека, у него ярко-синий зонт и суетливая походка. Перебегая дорогу по диагонали, он ловко перепрыгивает дождевой поток на асфальте, заглядывает через стекло в кафе, и, заметив меня, приветливо машет.
– Ты опоздал почти на полчаса, – наигранно выкатываю глаза.
– Прости-прости, дорогая Эрин, – тараторит, наклоняясь. – Можно обнять тебя, наконец? Белецкого точно нет рядом? – оглядывается, паясничает.
Я невесомо целую его в щеку, мы обнимаемся.
– Почему ты назначил встречу здесь? Я хотела прийти в офис, со всеми увидеться.
Он садится напротив, смотрит искоса.
– Ты не в курсе?
Я медленно мотаю головой. Мне не нравится его взгляд и этот вопрос.
Алекс достает телефон и протягивает. На экране сообщение от Белецкого:
«Аннулируй пропуск Новицкой, в офисе ее быть не должно».
– Как это «не должно»? В смысле? – бубню себе под нос, уставившись в тест. – У меня же контракт, еще три недели. Я что, уволена?
– Понятия не имею, Эрин. У тебя контракт с американской фирмой, в нашем офисе ты была при боссе. Твой электронный пропуск больше не работает, можешь выбросить. Прости, но приказ есть приказ.
Я слушаю его и медленно моргаю. Ничего не понимаю.
Беру телефон, собираюсь набрать Гарика.
– Не звони, не возьмет, – предупреждает Алекс, – У него еще ночь, потом важная встреча.
От шока я совсем забыла о разнице во времени.
– Что это, черт подери, значит? – озвучиваю собственные мысли.
– Тебе лучше знать, думаю, – пожимает плечами Алекс. – Зачем звала? У меня всего десять минут.
Я тру лоб, не могу собраться. Мыслей в голове – целый рой.
– Можешь рассказать, что делалось для Тудоро-банка? Это было только приложение или еще что-то?
Алекс сощуривает глаза и выдерживает паузу.