Притворись моей
Шрифт:
Злата была категоричной. Потом я узнал, что на момент разговора она уже встречалась с игроком футбольной сборной. Чел рейтинговый, на пике карьеры. Через неделю после нашего расставания все национальные СМИ опубликовали их совместное фото. Они хорошо смотрелись. Он такой брутальный мачо, она изящная блондинка, смотрящая влюбленными глазами. Не помню, чтобы так смотрела на меня.
Месяц пялился на их фотки, как мазохист. Было больно. Еще не прошло.
Со Златкой мы сидели за соседними партами. После седьмого класса меня отправили учиться в Англию, вскоре наша семья иммигрировала, но
Поначалу у нас был телефонный роман. Мы бесконечно переписывались и болтали по видеосвязи, я называл ее «мое Золотко». Она заканчивала школу, я готовился к поступлению в Оксфорд. Нас хватило на год. Рассорились на почве моей ревности, небеспочвенной как выяснилось позже. Через год помирились и начали встречаться серьезно. Сначала только я летал к ней, потом и она ко мне приезжала.
Когда мы с Ником создали первое приложение и получили за него реальные деньги, я понесся в Киев и купил дорогущее кольцо с брюликом. Просто так. О свадьбе речь тогда не шла, я улетал доучиваться в Штаты.
Четыре года назад, когда открылся большой офис в Кракове, получилось оформить Злате рабочую визу, она переехала. Работала офис-менеджером, учила язык. Потом открыла свой салон красоты.
Сейчас я понимаю, что после переезда она ждала предложения. Но я разрывался на два офиса в разных часовых поясах. Почти не спал, жил в самолетах. От компа не отходил по шестнадцать часов. Строил свою империю, потому что семейную, созданную дедом в прошлом веке, отец к тому моменту бездарно просрал. За бесценок распродал поля, слил птицефабрику и вбухнул все в строительный бизнес в Европе, который прогорел. Что-то еще оставалось, на безбедную жизнь родакам хватало, но я хотел большего. Меня не только деньги волновали. Хотелось значимости: стать важным, делать нужное. Мир менять хотелось!
Что-то у меня получилось, большее впереди. На сегодня я доволен результатами процентов на тридцать. Это высокий показатель. Жаль, довольствуюсь им в одиночку. Пока я взлетал, Злата отвалилась. Принять это сложно.
Кофе сильно сушит. Иду к холодильнику, достаю бутылку апельсинового сока, пью прямо из горлышка. Надо пойти прогуляться и нормально позавтракать, хоть и не хочется. В Атланте сейчас три ночи, желудок спит.
Вызываю лифт, он приезжает прямо в квартиру. У меня пентхаус в новом доме, построенном компанией отца. Ни одна из квартир не продана, дом стоит пустой. Завтра на нижние этажи временно заселят стажеров, после будут сдавать посуточно.
Идея переоборудовать этот дом в кондо-отель интересная. Придумала сестра. Она у нас в семье самая предприимчивая. Не знаю, что бы делал без нее. Инга ведет все мои финансовые дела по Европе, управляет офисом «BE:GO» и помогает родителям. Сегодня ей исполняется тридцать, всего на два года старше меня.
Вхожу в лифт, смотрю на себя в зеркало. Рожа мятая, волосы торчком, в глазах болезненный блеск... Чисто алкаш с бодуна вышел народ попугать. Натягиваю капюшон толстовки, глаза в пол. Двери открываются.
– Доброе утро!
Звонкий женский голос заставляет вздрогнуть и конкретно загнуть на смеси всех используемых языков с преобладанием английского.
– Фак, – выплевываю повторно, когда вижу перед собой полуголую куклу в розовом халатике.
Пялюсь на нее, потом по сторонам, снова на нее. Что она тут делает? В доме кроме меня никто не живет.
– Ты кто? – спрашиваю и надвигаюсь.
Девчонка вздрагивает. Она такая маленькая, реально похожа на куклу. С улыбкой на все лицо. Хорошенькое лицо, надо признать.
Ничего не понимаю. Это пранк такой? Или кто-то решил сделать сюрприз и подарить мне юную эскортницу на завтрак. Зак, штатовский партнер, способен на такое. Только повода нет. День рождения у сестры, у меня в ноябре.
Барби представляется соседкой и просит телефон, чтобы позвонить.
Внешность у нее интересная, хоть и не в моем вкусе. Мне всегда блондинки нравились, а она шатенка. Но глаза красивые. Большие и яркие, как звезды в августе. Завораживают. Только она их постоянно прячет. И халатик запахивает. Стесняется. Трогательная такая.
Что-то про заклинившую дверь тараторит, пожарников просит вызвать. Чувствую, как по роже улыбка расползается. Так забавно рассказывает про сквозняк и какое-то волшебство, что в итоге ржать начинаю. Не, точно не эскорт.
Догоняю, что она из стажеров, заселилась на день раньше. Помогу ей, понятное дело. Разве можно бросить в беде такую? Коленки вон дрожат. Они у нее маленькие и аккуратненькие.
Вообще фигурка у девочки топчик. Миниатюрная, но важные округлости на месте. Тонкая шелковая ткань мало что скрывает. Вот только рост у куклы небольшой. Пока в лифте стоим, особенно заметно, насколько она мелкая.
В квартире куколка еще больше тушуется. Особенно, когда понимает, кто я такой. А потом выясняется, что мы земляки.
– Капец, Арина. Прикольное у нас с тобой знакомство получилось, – усмехаюсь, продолжая с интересом разглядывать ее. Хочу добавить, что приятное, но вовремя торможу.
Малышка притягательная. У нее живая улыбка и невероятные глаза. Взгляд слегка пугливый и наивный, при этом чарующий. И эти милые коленки. Я то на них пялюсь, то на глазах подвисаю. А она еще и пахнет приятно. Какими-то конфетами и ванильным милкшейком. Аппетит просыпается. Хочется сожрать что-нибудь сладкое и потрогать эту непутевую стажерку. Но нельзя, я ее босс. Жаль, что она не подарок. В это паршивое утро я бы не отказался от такой конфетки в розовой обертке.
– Теперь я ваша должница, – говорит Арина, переминаясь с ноги на ногу, – Если смогу чем-то помочь по-соседски – всегда пожалуйста. Соль там занять, или сахар.
– Сахар – это хорошо, – усмехаюсь, думая о своем. – Может у тебя конфеты есть?
У нее в глазах паника.
– Есть только шоколад, но горький и с солью. Вам такой нравится?
Надо же, сама такая сладкая, а любит горькое с соленым.
– Я пошутил, Эрин Новицкая, – бубню, – Ты не выкай мне больше, у нас в компании не принято.