Притворись моим
Шрифт:
– Люблю... наверное.
– Пф, - закатив глаза, Марика издаёт короткий смешок, за что удастаивается от брата грозного взгляда.
– Попробуйте, это божественно, уверяю.
На мою тарелку ложится миниатюрная порция, и я в панике бросаю взгляд на Марка. Я не знаю, как и чем это едят! Я подробно изучила, как едят мидии, но что это? Что-то похожее на обычный плов, но ложка или вилка? А вдруг это вообще едят палочками, как в Китае? Но палочек на столе нет...
– А какое у вас образование, Злата?
– вдруг ни с того ни с сего спрашивает Марика, сжимая пальцами тонкую ножку бокала.
– Незаконченное высшее, - прочищаю горло.
– Я учусь на четвёртом курсе в педагогическом институте.
– Будущая училка?
– А если точнее - детский психолог.
– Ты слышала, мам, - фыркает, обернувшись на Марию Венедиктовну, - девушка Марка - мозгоправ.
– Марика, ещё одно слово...
– шипит Марк, и я ощущаю, как напряглось его плечо.
– Ладно, ладно, прости, я же шучу, - сестра вскидывает ладони, предлагая перемирие.
– Профессии разные важны, профессии разные нужны.
На вид ей лет двадцать - двадцать два, она точно не намного меня старше, но ведёт себя эта девица откровенно вызывающе. Я сразу понимаю, что мы точно никогда не подружимся, впрочем, как и с Марией Венедиктовной, которая словно специально не начинает есть, чтобы посмотреть, как я выйду из этой щекотливой ситуации с приборами.
– Попробуй, это действительно вкусно, - приходит на выручку Марк, беря в руки вилку.
Повторяю за ним, понимая, что кусок в горло не полезет, но прийти в гости и даже не попробовать угощение - признак невоспитанности. Впрочем, похоже о правилах хорошего тона забочусь только я - Марика же, не выпуская из рук бокала, уставилась на меня даже не думая скрывать ироничную полуулыбку.
– Марк говорил, что вы где-то подрабатываете после учёбы, не подскажете где, запамятовала, - Мария Венедиктовна трогает салфеткой уголки губ и выжидающе на меня смотрит, и я не могу понять, чей взгляд больше пропитан ядом - её или сестрицы.
– Злата работает в "Адмирале", кажется, я об этом уже говорил, - произносит Марк ровным тоном и на первый взгляд его словно действительно ничего не смущает.
– Странно, что ты об этом забыла, мама.
– А кем? Администратором?
– влезает Марика.
– Я работаю горничной, - произношу до того, как это сделал Марк. Вышло вполне уверенно и спокойно, словно это не внутри меня сейчас бушует опасно разгорающейся шторм.
– У вас прекрасная гостиница, Лев Аркадьевич. Спасибо, что позволяете работать у вас по свободному графику. Нам, студенткам, это очень важно.
– Я не занимаюсь рабочим персоналом, для этого у меня есть специально нанятые для этих целей люди, - цедит он, чем сразу же проводит чёткую грань между нами.
Всё члены его семьи это сделали, каждый на свой лад. Я в этом доме лишняя и понимаю я это абсолютно трезво. Приходить сюда было огромной ошибкой. Они никогда не примут меня в свою семью и сделают всё, чтобы этого не случилось.
– Горничная? Серьёзно?
– снова фыркает сестра.
– А ты, Марк, экстремал.
– Марика, не смущай нашу гостью. Девочка ещё очень молода, все мы с чего-то начинали, - встаёт на мою "защиту" мама, но я отчётливо вижу, в какой снисходительной улыбке кривятся её губы и эти наполненные сарказмом переглядки "мама-дочь"...
– Ну, не знаю, мне двадцать один и в следующем месяце я открываю свой салон красоты на Краснопресненской, - девушка допивает вино и тут же подливает себе щедрую порцию.
– Если хотите, Злата, можете подрабатывать и у меня в свободное время. Правда, осталось только одна вакантная должность - уборщица.
Мама не выдерживает и издаёт короткий смешок, который тактично вуалирует покашливанием в сжатый кулак.
– Прости, она напилась и мелет чушь. Я вообще не знал, что она будет здесь. Если хочешь, можем уйти прямо сейчас, - шепчет мне на ухо Марк, но я решаю, что не доставлю им такого удовольствия. Уйдя сейчас я выставлю себя трусливой слабачкой. Нет, ни за что. Успею ещё нареветься, потом, дома. А сейчас я просто обязана остаться.
Часть 53
Мне просто нужно прийти в себя и собраться. Ни за что не покажу им свою слабость!
– Нет, всё в порядке, - нахожу в себе силы на улыбку. И затем тише: - Не подскажешь, где здесь у вас туалет?
– Здесь совсем недалеко, прямо по коридору и направо, - бесцеременно влезает Марика.
– Давай я тебя провожу, - поднимается с места Марк, но я кладу ладони на его плечи, усаживая обратно:
– Не стоит, я сама найду. Извините, я на минуту, - не оборачиваясь, покидаю серпентарий и, прикрыв за собой дверь, прислоняюсь спиной к светлому дереву.
Предательские слёзы так и рвутся наружу, пришлось поднять голову и шумно дышать через нос, чтобы успокоиться и проглотить тугой ком обиды.
За что они так со мной? Я же не сделала им ничего плохого! Понятно, что я им не ровня, но такое непрекрытое пренебрежение! Марк же их сын, могли хотя бы ради него сделать вид...
– И что за цирк ты устроил?
– доносится за дверью голос Марии Венедиктовны. Весь её показной лоск словно ветром сдуло - тон холодный и жёсткий: - Зачем ты притащил сюда эту девку? В знак протеста? Показать, что плевать хотел на нас всех? Связываться с уборщицей назло нам... это уже за гранью! А если об этом узнает кто-то из наших друзей? Что они подумают? Это же позор!
– Мне плевать, что там подумают ваши друзья, - отрезает Марк.
– Не хами матери!
– вмешивается Лев Аркадьевич.
– Маша права, твой поступок похож на ребячество. Тебе двадцать пять лет, пора взрослеть в конце концов! А не заниматься ерундой. В твоём возрасте это недопустимо!
– А если я её люблю? Что тогда?
– Тогда ты полный кретин! Она просто девчонка с улицы, ты серьёзно считаешь, что даже если это, как ты говоришь - любовь, то у вас что-то получится? Думаешь, я так просто закрою на это глаза и дам своё благословение?