Притворись
Шрифт:
Я улыбнулся и покачал головой. Ей придется постараться посерьезнее, чем просто сбивать меня с толку.
– Мик, я был бы счастлив произнести молитву, но мне бы не хотелось нарушать ваши праздничные традиции.
Отец Макс махнул рукой.
– Чепуха. Произнеси молитву, сынок.
Я улыбнулся Макс и взял ее за руку. Я одарил ее в ответ целомудренным поцелуем, а потом потянулся к руке ее матери с другой стороны.
– Дорогой Отец Наш Небесный, мы благодарим тебя за то, что позволил нам сегодня собраться всем вместе. Спасибо, что сопровождал Мика и Бетти, чтобы они благополучно доехали сюда из
Как только молитва была окончена, Макс забрала у меня свою руку. Ее родители держали руки немного дольше, поглядев на нас и обменявшись понимающими взглядами. Пока они смотрели, я наклонился и поцеловал Макс в щеку. Не было ничего плохого в том, чтобы проявить некую вольность в своей роли, тем более что это мероприятие закончится в конце дня. Я прошептал:
– Тебе придется постараться получше, Злая Девочка.
Она подождала, пока ее родители не смотрели на нас, чтобы показать мне средний палец, но мы оба продолжали улыбаться.
– Почему бы нам не сказать тост?
– сказал я. Миллеры были против алкоголя, но я полагал, что сладкий чай подойдет. Я поднял чашку и произнес: - За новые начинания, новую семью и многообещающее будущее.
Макс выглядела обеспокоенной, но взяла напиток, когда это сделали и все остальные. Миссис Миллер прижала руку к груди и сказала:
– Кейд, уверена, Маккензи не скрывала, что мы не одобряли некоторых ее молодых людей.
– Макс фыркнула, и я понял, что под “некоторыми” подразумевались “все”.
– Но я должна сказать, что ты один из самых приятных, собранных молодых людей, которых я когда-либо встречала.
Мик перестал резать индейку, чтобы сказать:
– Ага. Похоже, наша Макс, наконец, научилась их выбирать.
Уголком глаза я видел, как позвоночник Макс выпрямился. Она потрясенно смотрела на своего отца, без сомнения потому, что он, наконец, назвал ее по прозвищу. Я знал их всего лишь день, но уже понимал, насколько это было серьезно. Когда я глядел на Макс, ее потрясение сменилось смущением, а потом злостью. Брови нахмурились, а полные губы сжались в линию. Она сделала долгий глубокий вздох, и я не мог ее винить за это.
Мы должны были остановиться прямо тут, положить конец игре. Я думал уже встать, сделать вид, что у меня важный звонок или что я приболел. Но тогда Макс решила выплеснуть свою злость на меня. И потому, что она мне была не безразлична, я ей это позволил.
– Он просто чудесный, правда?
– Ее голос звучал приторно на поверхности с сочащимся под ней ядом.
– Особенно учитывая то, где он находился всего год назад.
Ой-ой. Мне не нравилось то, как это звучало.
– Год назад?
– спросил ее отец.
– О, да. Год назад он находился в по-настоящему плохом месте. Ведь так, милый?
Я прищурил глаза.
– Я предполагаю.
– Ты предполагаешь? О, милый, не преуменьшай, как далеко ты зашел. Ты так усердно работал над тем, чтобы побороть свою… зависимость.
Ее мама поперхнулась чаем. Я закрыл глаза, чтобы сохранить спокойствие.
Одна из ладоней Макс была сжата в кулак на столе, и я накрыл ее своей. Я повернулся к ее родителям и изобразил свою самую лучшую улыбку.
– Макс любит преувеличивать. Она думает, что это смешно.
– Я бросил на нее взгляд и поискал какой-то предлог, который бы сгладил ситуацию с ее родителями. Я посмотрел на ее отца, чьи брови нахмурились, образовав подозрительную складку на лбу. На нем была футболка Открытого университета, которая подала мне единственную идею.
– Зависимость, о которой говорит Макс, на самом деле, не такая уж серьезная. Я много времени играл в фэнтези футбол, действительно большое количество времени. Макс это очень не нравилось, но мне удалось бросить.
– Я чувствовал ее желание закатить глаза, но она сохраняла натянутую улыбку. Я ответил ей тем же и сказал: - Ради нее.
Это была неубедительная отговорка, но я рассчитывал на всеобщую любовь южан к футболу.
Миссис Миллер сказала:
– Прости меня, но я так смущена. Я думала, что вы вместе всего несколько недель.
Я открыл рот, чтобы снова соврать, но Макс меня опередила.
– О, так и есть, - сказала Макс.
– До этого Кейд был влюблен в меня долгое время. Он просто постоянно упрашивал, упрашивал и упрашивал меня куда-нибудь с ним сходить. Сначала было немного жутковато.
Я одарил ее зловещей улыбкой.
– Я настойчивый.
Ее отец проговорил:
– И мы, конечно же, рады. Мы начали уже думать, что Макс никого не встретит.
Макс нахмурилась и добавила:
– Какое-то время было действительно неприятно. Почти тревожно. Ты меня практически преследовал.
Ее отец доел последний кусочек индейки и сказал:
– Не обращай на нее внимания. У тебя есть мое разрешение преследовать ее в любое время.
Макс закрыла глаза и прошептала себе под нос:
– Невероятно.
Я улыбнулся и произнес:
– Почему бы нам не сфотографироваться перед десертом?
18
Макс
Перед унылым фотографированием я отпросилась под предлогом освежиться и убежала в свою комнату.
Клянусь, этот парень, должно быть, обладает сверхъестественными способностями. Он умел управлять разумом как в “Дневниках вампира”. Или в детстве какой-нибудь ученый экспериментировал над ним, и теперь у него вырабатывалось, ну, я не знаю, дополнительное количество сильнодействующих феромонов, подчиняющих людей его воле.
Это бы объяснило, почему он столь чертовски привлекателен.
Дурацкий волшебный пот.
Я вздохнула и только повернулась, чтобы закрыть дверь, как в проем проскользнул Кейд.
– Ты выглядишь даже злее, чем обычно, Злая Девочка.
Этот парень умеет выбирать самый худший момент.
Я закрыла дверь и оставила его в утешительном просторе своей кровати. Может, я еще сплю, и все это ужасный, сбивающий с толку, неловкий кошмар.
– Что ты здесь делаешь?
– Всего лишь навещаю свою милую, любимую девушку.