Притворщик
Шрифт:
– На, – бахаю перед Светкой тарелку и от греха подальше отодвигаю ноут в сторону.
– Да погоди ты! Там, кажется, какой-то новенький. И процент совпадения большой.
– Плевать.
– Нет, ты все-таки посмотри.
Закатив глаза, плюхаюсь на стул. Да, этого мужика я не видела. Фото. Имя. И пятьдесят процентов в той самой графе. Губы растягивает нервная улыбка. Ну, просто это же какая-то ошибка, верно? Наверняка ошибка. Ведь в противном случае это означает, что… Ну нет. Так не бывает.
Я даже скребу ногтем экран,
– Ань… Ань, ты чего? Тебе плохо? Аня!
Светка тычет меня в бок, и я, наконец, делаю первый вдох за долгое-долгое время. Воздух врывается в легкие с такой скоростью, что ребра трещат. Хриплю. Гордеева хватает стакан, наливает мне воды из-под крана и орет, вложив тот в мою дрожащую руку:
– Пей! Ты аж посинела вся, боже!
Разливая воду, пью, как в последний раз. Зубы стучат о край стакана.
– Это что… твой отец, что ли? – пришибленно интересуется Светка. – Николай… Ань, ты ж Николаевна!
– Да отвали ты от меня, наконец! – ору, вымещая на Гордеевой все те эмоции, что просто не могу пережить, и вскакиваю, бешено вращая глазами. Схватив парку, бегу куда глаза глядят. Дома мне мало места. И воздуха мало.
Видок у меня еще тот. Голые ноги в тапках, из-под куртки выглядывает подол сорочки. Но тот факт, что я выгляжу как городская сумасшедшая, волнует меня меньше всего. Несусь к воде. Там у самого обрыва установили скамейки. Я частенько на них сижу, если надо подумать. Только на этот раз мне, похоже, нельзя оставаться на месте, меня захватывают воспоминания, и кажется, если не двигаться, они просто погребут меня под собой.
Ну, вот зачем? Я же не хотела вспоминать. Свое одиночество, а особенно ночи, когда, казалось, размывались границы между моим маленьким телом и необъятной тьмой, в которой я боялась однажды полностью раствориться.
Родители мне нужны были тогда…
А сейчас что? Я выросла, закалилась. Нашла свое место в жизни. И если бы не дурацкий подарок Светки, мне бы даже в голову не пришло кого-то искать теперь, когда все у меня, в общем-то, в порядке. Потому что на кой мне такие встряски? Так ведь и до инфаркта недалеко.
Домой возвращаюсь, промерзнув до костей. Светка сидит на кровати, листая ленту в телефоне. Я понимаю, что она хотела как лучше. И что мне неплохо бы извиниться, но…
– Я, между прочим, волновалась.
– Прости.
Голос звучит бесцветно. Завариваю себе чай, понимая, что никому не будет лучше, если я заболею. Достаю плед.
– Что будешь делать?
– А что тут сделаешь?
– Ты можешь с ним связаться.
Светка не успевает договорить, а я уже верчу башкой из стороны в сторону.
– Да почему нет?
– Сама не буду. В конце концов, он тоже это все видит. Захочет со
Едва успеваю озвучить свои мысли, как у меня звонит телефон. Наши со Светкой взгляды синхронно устремляются к экрану, по которому бегущей строкой скользит незнакомый номер.
– Возьмешь?
– На фига? Это стопудово мошенники.
– А если нет?
Пока мы препираемся с Гордеевой, вызов завершается. Светка закатывает глаза.
– Не знала, что ты такая трусиха.
– Я не трусиха.
– Ты прячешь голову в песок как страус.
– Страусы этого не делают. Это…
Слово «миф» так и остается неозвученным, потому что мой телефон опять разверзается стандартным рингтоном.
– Слушай, а если это Матиас?!
– У него нет моего номера!
– Он мог его найти. Да ответь ты! Ну же… – умоляет меня подруга. Я обреченно прикладываю трубку к уху, чувствуя, как сердце колотится о миндалины…
– Алло…
– Анна?
– Да. Это я.
– Ну а я Николай Елагин. Если верить результатам анализов ДНК, твой папа.
2 – Сэм Альтман – американский предприниматель, инвестор, программист и блогер, глава OpenAI.
Глава 5
– Лиз, а принеси еще свое голубое платье! – командует Светка, окидывая меня придирчивым взглядом.
– Нет. Хватит. Меня это все утомило, – отрезаю я.
– Я не поняла… – упирает кулаки в бока Гордеева. – Ты хочешь понравиться отцу или нет?
– Мне плевать, – пригубляю чай, пожалев, что отказалась от напитков покрепче, из тех, на которые налегают девчонки. Трезвой храбриться сложнее. Ведь положа руку на сердце, я едва дышу от страха перед неизвестностью. А в ушах стоит бархатный и как будто знакомый даже голос отца.
– Ну да, конечно, – цокает языком Света.
– А я считаю, правильно Анька говорит. Это папаня ее должен ужом вертеться, а никак не она! – встряхивает отросшей челкой, выкрашенной в зеленый цвет, Лиза.
– С чего вдруг?
– Ну, это же он Аньку бросил!
– А ты не думала, что он мог вообще о ней не знать?
Светка всегда ищет в людях хорошее, вот и на этот раз у нее находятся аргументы, которые она отстаивает с такой горячностью, что остальные девочки зависают, сходу не сообразив, что ей возразить.
– Типа, ее маманя не сказала о своей беременности? – щурится Карина.
– Ну да. Мало ли какая там ситуация.
Светка отпивает пиво из бутылки. То вспенивается, поднимаясь из горлышка пушистой шапкой.
– Не знаю, девочки. Это совсем надо дурой быть.
– Или бездушной тварью.
– Может, ее мать просто не смогла смириться с тем, что Аня… ну, необычная, – проявляет чудеса дипломатии Карина. – Врачи иногда сами отговаривают забирать… кхм… особенных детей. Моей маме прямо в роддоме сказали – оставляйте своего дауненка, он вам жизни не даст. Представляете?!