Притворщик

Шувалов Александр

– Спасибо, не надо.

– А у меня к вам просьба.

– Да? – полюбопытствовал я.

– Ребенок просится к окошку. Пустите?

– Не вопрос.

– Спасибо.

«Ребенком» оказалась девчушка лет тринадцати. Села у окошка и замерла, прижимая к груди потешный серый рюкзачок в виде слоненка.

– Давай положу твой рюкзак наверх, – предложил я.

– Нет, нет, не надо, – испуганно ответила она и отвернулась к окну.

Ну не надо, так не надо. Решив подремать, я поудобнее устроился в

кресле, немного повернул голову влево и вдруг увидел, как «слоненок» на коленях у моей соседки шевелится. Послышалось тихое повизгивание.

– Что это у тебя? – поинтересовался я.

– Ничего, – отрезала она.

В рюкзачке кто-то опять завизжал, на сей раз погромче.

Моя соседка обреченно вздохнула.

– Вот, – и немного развернула рюкзачок.

Вот это да! Из расстегнутого клапана на спине «слоненка» торчала песочного цвета головенка щенка с длинными ушами, розовыми брылями и наглыми глазенками грозы микрорайона.

– Кто это?

– Боксер. Мы его на Баладовом дворе купили.

– Каком дворе?

– Баладовом. Это питомник. Там боксеров разводят.

– А как его зовут?

– Тим.

– Почему именно Тим?

– Нам сказали, что его имя должно начинаться на «Т», вот я и придумала – Тим. Правда, здорово?

– Здорово, – согласился я. – Сколько же ему месяцев?

– Два, – и спросила строго: – Вы собак любите?

– Очень, – сознался я. Я действительно всю жизнь мечтал завести себе пса. В детстве этого не хотела мама, боялась, что он погрызет обувь и поцарапает мебель. Моя бывшая вообще страдала аллергией на собак или говорила, что страдает. А сам я сейчас не в том положении. Потом, может быть, когда все устаканится...

– Можете погладить, – разрешила она и успокоила: – Не бойтесь, он не кусается.

Я протянул руку и осторожно погладил Тима по голове. Тот зевнул, высунув длинный розовый язычок, и вдруг схватил мой указательный палец и сжал маленькими острыми зубками. Не больно, но решительно, показывая, кто здесь хозяин. А когда я попытался осторожно извлечь палец из его пасти, обиженно завизжал.

– Ладно, владей, – согласился я, устраивая руку поудобнее: – А как его полное имя?

– Тим Палмер Шанс, – гордо ответила хозяйка.

– Спи, Палмер Шанс, – и тот действительно закрыл глаза, успокаиваясь.

Я тоже начал успокаиваться, так сказать, за компанию, понемногу отходя от вчерашнего. А что вчера, собственно, такого произошло? Допустим, Кащей нас засек, «срубил», как говорят доблестные труженики службы наружного наблюдения. И тут же похвастался, как, дескать, клев, Стас? Хорошо, что он меня еще в кустах не видел, элегантного, как обезьяна в ватнике, и опасного, как та же обезьяна, но – с гранатой. Между прочим, сам он тоже красиво облажался в Москве и не без моей помощи. Посмотрим, как будет в следующий

раз. Разберемся, когда столкнемся.

Вот на этой высокой ноте я и задремал. Когда проснулся, нам ненавязчиво рекомендовали пристегнуться, потому что самолет заходил на посадку. Палмер Шанс уже вернул мне мой указательный палец и тихо похрапывал, высунув розовый с черными крапинками носик из рюкзачка.

– Всю дорогу проспал, – похвасталась соседка. – А вы, наверное, очень хороший человек, собаки это чувствуют.

– Хотелось бы, – вздохнул я.

Получив приглашение, пассажиры гуськом потянулись из салона. Лично мне спешить было некуда, поэтому я шел последним.

Пробормотав обязательное: «Спасибо, до свидания», вдруг резко затормозил у стоящей на выходе стюардессы Надежды и молвил робко:

– Я тут хотел спросить, не могу ли я...

– Можете, – достала из кармана форменного жителя листик бумаги и протянула мне: – Буду рада, если позвоните.

Телефон в кармашке сумки закурлыкал, когда такси подъезжало к Речному вокзалу.

– Да.

– Станислав Александрович? – вкрадчиво поинтересовались на той стороне вселенной.

– Он самый.

– Вас беспокоят из зубоврачебной клиники, – голос собеседника просто исходил конспирацией. Дантист, блин, в штатском. – Напоминаю, что вы записаны на одиннадцать часов завтрашнего дня.

– Большое вам спасибо, – с невыразимой вежливостью ответил я, – обязательно буду.

– Тогда до завтра.

– До завтра.

Не успел вернуть трубку на место, как запиликал второй телефон, в нагрудном кармане.

– Стас?

– Привет, Саня.

– Как сам?

– Более или менее.

– Когда вернешься?

– Уже здесь, час как приземлился. Что у вас нового?

– Ты был прав, к нашей девушке приезжали гости. Не застали ее и расстроились.

– Сильно расстроились?

– Можно сказать, смертельно.

– Неужели все?

– Один до сих пор у нас гостит. Что прикажешь с ним делать?

– Завтра загляну после обеда, пообщаюсь.

– Почему не с утра?

– Не могу, с одиннадцати до часу у меня по плану подвиг.

– А перенести нельзя? Уж больно человек тоскует.

– Никак.

– Тогда пока.

– Тебе того же.

Завтрашнее посещение дантиста пропустить я не мог, даже при самом горячем желании. Хотя, какого, к черту, дантиста. Давно уже не испытываю зубной боли, потому что у меня просто нет зубов. Имеется в виду, своих. В восемьдесят девятом мне выбили их одни добрые люди в Средней Азии. Все до единого. С тех пор пользуюсь керамическими клыками.

Просто Родина-мать, в лице нынешнего куратора, забила мне на завтра стрелку. И попробовал бы я не прийти.