Притворщик
Шрифт:
Ежась от холода, я вылез из воды и, пошатываясь от усталости, двинулся по тропинке вверх. Возле вырытых неизвестным доброхотом земляных ступенек за камушком обнаружил шлепанцы и полотенце. Обулся и начал что было сил растираться, пытаясь унять дрожь.
На небольшой полянке горел костер. Спиной к палатке за разложенной на земле газеткой сидел какой-то человек. Я подошел ближе. Заслышав мои шаги, он поднял голову – средних лет, с простецким, незапоминающимся лицом. Чем-то отдаленно напоминающим мое собственное.
– Как водичка? – вежливо поинтересовался незнакомец.
–
Мой собеседник хмыкнул, достал из лежащего рядом рюкзака шерстяные тренировочные брюки и теплую фланелевую рубашку, точно такие же, что были на нем, и передал мне.
– Одевайся.
– Угу.
– Деньги, документы и ключи от квартиры в кармашке рюкзака. Севастополь знаешь?
– Немного.
– Северная сторона, улица Богданова, дом десять, квартира пять. Если кто из соседей будет задавать вопросы, ты друг Сани Арчакова, вместе служили на Севере.
– Ясно, – ответил я, одевшись.
– Чаю хочешь?
– Очень.
Он поднял крышку одного из двух стоящих у него в ногах котелков и зачерпнул кружкой.
– Держи.
Несмотря на то, что чай был горячим, я осилил кружку в три глотка.
– Уф-ф.
– Есть будешь? Я гречку сварил, – и указал на второй котелок, – с тушенкой. Выпьешь?
– Можно.
– Держи, – и протянул мне плоскую металлическую фляжку.
– М-м-м, хорошо, теперь можно и пожевать.
– Ты поосторожнее, – он поднялся на ноги, готовясь уходить. – На соседней полянке три бабы и три мужика остановились.
– И что?
– Ничего особенного. Думаю, они собрались групповуху затеять.
– Ну и флаг им.
– Один мужик уже нажрался в хлам, второй тоже тепленький.
– И?
– И два раза бабы сюда уже приходили, звали присоединиться. Ты как?
Как я? Да меня самого можно в этот вечер было...
– Попал, блин.
– Не горюй, может, все остальные тоже с горя нахреначатся.
– Хорошо бы...
– Будем надеяться на лучшее. Все, я пошел.
– Удачи.
– Тебе тоже, – и как будто растворился в воздухе. Ни один сучок не хрустнул под ногами, ни одна веточка не пошевелилась.
Только через двое суток в Москве из разведывательных сводок стало известно, кто именно и откуда приезжал забирать на родину тело так неудачно искупавшегося под Симеизом. Потому что оно не было погребено в тот же день на местном мусульманском кладбище, как того требовал Коран.
Для таких, как он, предусматривались исключения из общих правил. Еще бы, Джаматдин ибн Абдель Азиз ас-Сауд, член королевского семейства ас-Саудов, правящей династии Саудовской Аравии. Родной брат главы этой самой династии и один из почти двухсот принцев.
Девушка Даша никоим образом не могла узнать об этой истории от папы, даже если бы он вдруг обзавелся на старости
Глава 44
– Еще водички? – взгляд соотечественницы в темно-синей униформе излучал свойственное исключительно русским женщинам глубокое понимание и полнейшее отсутствие ханжеского осуждения. Летайте самолетами Аэрофлота!
– Если можно.
– Конечно, можно. Вот, возьмите, – и, протягивая пластиковый стаканчик, тихо, одними губами, спросила: – Может, таблетку анальгина?
– Не поможет.
– Тогда..?
– Спасибо, как-нибудь перетерплю.
– Постарайтесь заснуть, – и, сочувственно вздохнув («Что ж ты так нажрался-то, касатик...»), покатила столик на колесах по проходу между креслами салона бизнес-класса. Любите Россию! Только ее дочери, воспитанные на богатых алкогольных традициях нашего отечества, способны понять чувства и состояние того, кому вчера было так здорово.
Прикончив мелкими глотками содержимое стаканчика, откинулся назад в кресле и закрыл глаза. Головная боль понемногу пошла на спад, я зевнул и вырубился.
Я сидел на песке у самой кромки прибоя, чуть откинувшись назад, наряженный, как тогда, в Крыму, в «мокрый» камуфляжный костюм боевого пловца, в ластах, с глубоководным аппаратом за спиной, только без маски, любуясь закатом. Недалеко от берега параллельно береговой полосе бороздил воду высокий (я почему-то знал, что высокий) темноволосый человек, переходя со старомодного «австралийского» двухударного кроля на баттерфляй.
– Хорошо товарищ плавает, – раздалось сбоку.
Я повернул голову на голос. Николай Осипенко, Сакс, он же Кащей, сидя неподалеку от меня в парусиновом шезлонге, потягивал из запотевшего стакана что-то пенное... В старых шерстяных тренировочных штанах и теплой фланелевой рубахе.
– Привет, Скоморох, – широко улыбнулся он. – Хорошо, говорю, плавает. Ты бы так не смог.
– И тебе не хворать, Кащей.
– Давно хотел спросить, каково ощущать себя цареубийцей?
– Он же не царь.
– Все равно, Их высочество. А ты его за горло, за горло. Каково, спрашиваю?
Я пожал плечами:
– Нормально, горло как горло.
– А теперь и меня собрался?
– Да.
– А не боишься? Я ведь лучший.
– Конечно, боюсь, – честно ответил я, осознав вдруг, что ему тоже страшно.
– И тем не менее..?
– Точно, – согласился я, постепенно утомляясь от этого диалога.
Кащей, будто, прочитав мои мысли, улыбнулся и махнул рукой.
– Ладно, Стас, не бери в голову. Столкнемся, разберемся. Чаю хочешь? Горячего.