Притворство с привилегиями
Шрифт:
— Тебе грустно? — повторяет Джош, будто это что-то невозможное. Люк ничего не говорит, со стороны изучая ее лицо. Я закатываю глаза, помешивая макароны на сковороде. Они оба такие драматичные.
— У меня вообще-то есть эмоции, — говорит Лейла с раздраженным видом.
— Да, — тихо говорит Люк. — И за те три года, что мы тебя знаем, ты ни разу, ни разу не призналась, что тебе грустно.
— Оставь ее в покое, у нее была тяжелая ночь, — говорю я, выключая плиту. — Она пыталась заставить мужчину трахнуться с ней, а он вылез из окна уборной и спустился по водосточной трубе, чтобы сбежать от нее. — Я начинаю накладывать Лейле огромную порцию дымящихся макарон. — А потом
— Я не хотела, чтобы он трахнул меня, — возражает Лейла, теребя подол своего маленького серебристого платья. — Нетрудно уговорить мужчину переспать с тобой.
— Ай, — соглашаюсь я, протягивая руку за вилкой в ящике для столовых приборов. — Особенно, когда ты так одета. — Я искоса смотрю на нее, пробегая взглядом по подтянутым бедрам. Не знаю, что было не так с парнем, которого она пригласила на свидание. Лейла сногсшибательна. Высокая и длинноногая, с высокими скулами и бледно-зелеными глазами, и этими прямыми волосами до плеч, которые она обесцвечивает в белый цвет. Действительно горячая.
— Зак, — упрекает Люк. — Не говори так.
— Что? Она в коротком платье и на каблуках. Она могла бы прямо сейчас пойти в любой клуб, и парни облепили бы ее, словно мухи.
Развеселившись, Лейла кивает.
— Ага. Но я не хочу этого.
Джош садится в кресло.
— Если ты не хотела, чтобы твой кавалер переспал с тобой, чего ты хотела?
Лейла колеблется.
— Я просто… хотела понравиться ему, — говорит она в конце концов. — Я хочу, чтобы парень поужинал со мной, и я ему понравилась настолько, что он захотел бы увидеть меня снова. Я хочу настоящих отношений.
Я приподнимаю бровь. В ее голосе слышится нотка уязвимости, которой я никогда раньше не слышал от Лейлы. Обычно, она — точное определение словосочетания «стервозная начальница». Я недолго размышляю, затем подхожу к холодильнику, достаю огромный кусок сыра и натираю еще чуть-чуть поверх макарон, чтобы взбодрить ее.
— Отказ причиняет боль, — мягко говорит Люк. — В этом нет ничего постыдного.
Она качает головой.
— Меня беспокоит не отказ. Мне просто не нравится, что я так отстаю.
— Отстаешь в чем? — спрашивает Джош. — В свиданиях? — Он кивает на меня головой. — Мы все старше тебя, и ни у кого из нас нет отношений.
— Ага, но вы этого и не хотите, — отмечает она. — А я хочу. Это входит в мой план.
— План? — спрашиваю я, возвращаясь к дивану и протягивая ей миску. — Это очередной твой чудаковатый список? Потому что я не думаю, что ты можешь запланировать влюбленность, малышка. — Я плюхаюсь рядом с ней.
Лейла просто помешана на планировании. Она планирует каждую секунду своей жизни, с того момента, как просыпается ни свет ни заря, и до точного времени, когда ей следует лечь спать. Я понимаю, что эта девушка занята ведением собственного бизнеса, но никому не нужно быть настолько организованным. Иногда я захожу к ней, и она говорит какую-нибудь чушь типа: «Подожди, мне нужно еще четыре минуты помыть посуду, прежде чем я смогу говорить». Маленькая чудачка.
— Я могу запланировать все, — утверждает Лейла, зачерпывая огромное количество плавленого сыра. — И да, у меня есть список. Это десятилетний план. Я составила его, когда окончила старшую школу, чтобы распланировать то, чем буду заниматься в третий десяток. — И
Джош издает сдавленный звук, прикрываясь рукой.
Лейла свирепо смотрит на него.
— Что?
— Ничего. Ничего. — Он с трудом сглатывает. — Эм, почему именно в двадцать пять?
Она пожимает плечами.
— Казалось, что это хороший возраст. У меня было бы достаточно времени, чтобы разобраться со своей карьерой, но было бы не настолько поздно, что моя фертильность начала бы снижаться или все хорошие мужчины оказались бы заняты. — Джош снова начинает кашлять, еще сильнее, чем прежде. Лейла роется в своей сумке. — Подожди, я просто покажу тебе.
Брови Люка взлетают вверх, когда она протягивает ему смятый клочок бумаги.
— Этот план — реальный список? Который ты написала вручную?
Она пристально смотрит на него.
— Конечно. Как еще я могла бы запомнить все, что нужно выполнить?
— Конечно. — Он прочищает горло, изучая список. Я заглядываю ему через плечо, чтобы получше разглядеть его. Бумага потертая и в пятнах от воды, будто Лейла какое-то время носила ее с собой в сумке. Вверху слова «Десятилетний план», нацарапанные корявым почерком девочки-подростка. Ниже приведен длинный аккуратный список с такими пунктами, как:
Остался только один пункт, не отмеченный галочкой.
— Ну и что? — говорит Люк. — Ты хотела выйти замуж к тридцати? Значит, у тебя есть еще пара лет, не так ли? Ты не отстаешь.
Лейла хмуро смотрит на макароны.
— Да, но подразумевалось, что я начну встречаться в двадцать пять. Никто никогда не находит Того Самого с первого раза. Ну, некоторые люди находят, но статистически это очень маловероятно. Поэтому, я подсчитала, что мне нужно пару лет свиданий, прежде чем я найду правильного парня. — Она ковыряется в своей пасте. — Но я все давала себе отсрочку. Я говорила себе, что гораздо важнее работать над магазином. Через несколько месяцев мне исполнится двадцать девять, а у меня никогда не было настоящего парня. И такими темпами никогда не появится, потому что я даже не знаю как его найти! — Она откидывается на спинку дивана, глубоко вздыхая.
Я ухмыляюсь, поскольку никогда раньше не видел ее такой захмелевшей. Обычно она чересчур напряжена.
— Я люблю ее, — говорю я. — Она такая милая. О, Боже мой.
Она хмурится.
— Это не смешно. Люди ожидают, что к тридцати годам у тебя уже будет опыт. Они не захотят меня учить. — Она набивает рот очередной порцией макарон. — Не знаю, что со мной не так, — бормочет она. — Я так стараюсь найти кого-нибудь, но ничего не получается.
Джош выпрямляется, его рот сжимается в сердитую линию.