Притворство с привилегиями
Шрифт:
— Не знаю. Не знаю. Оно было у меня во время свадьбы. Но теперь его нет. Я потерял его. — Он пинает посудомоечную машину, ударяя ногой по дверце с ужасным лязгом. — Я, БЛЯТЬ, ПОТЕРЯЛ ЕГО!
О, Господи.
— Зак. Остановись. Мы найдем его.
— А что, если нет?! — Он снова пинает дверцу посудомоечной машины, оставляя на ней вмятину.
Я хватаю его пиджак и оттаскиваю в сторону.
— Прекрати. Иди посиди в гостиной, и мы во всем разберемся, хорошо?
Зак издает сдавленный звук, отворачивается от меня и прислонятся к стойке. Несколько секунд он стоит неподвижно, тяжело дыша.
Я отпрыгиваю от осколков.
— Зак, ради Бога…
Он закрывает лицо руками и начинает плакать. Я замираю, наблюдая, как слезы стекают между его пальцами, приземляясь на столешницу.
— У меня больше ничего от нее нет, — выдыхает он. — Она больше не сможет дать мне ничего другого. Если кольцо исчезло, то исчезла и она, и я никогда больше не прикоснусь ни к одной ее части. — Он прислоняется к стойке, прерывисто дыша. — Она пропала. Я потерял ее. Потерял.
У меня болит грудь, когда я смотрю на него.
Я никогда не видел эту сторону Зака. Он всегда кажется таким беззаботным. Было очевидно, что выпивка, девочки и сумасшедшие ночи отвлекали его от чего-то, но я не понимал, от чего именно он убегал. Насколько мне известно, Эмили умерла двенадцать лет назад. Ее нет уже больше половины его жизни.
Прежде чем я успеваю придумать, что сказать, входная дверь квартиры распахивается. Джош входит широкими шагами, как гром среди ясного неба. Я едва успеваю осознать, что происходит, прежде чем он хватает Зака за воротник рубашки и толкает его к кухонной стене.
— Что, черт возьми, ты сделал? — рычит Джош.
Глава 66
Люк
— Джош, — предупреждающе говорю я, — сейчас не время.
Он игнорирует меня, глядя Заку в лицо.
— Что. Ты. Натворил, — повторяет Джош, пугающе точно выговаривая каждое слово. — Сегодня утром я ходил на поздний завтрак. Мой брат сказал, что видел, как вчера вечером ты тащил ее в сад. Он сказал, что она ушла в слезах.
Зак ничего не говорит, глядя сверху вниз на своего лучшего друга и тяжело дыша.
— Лейла не отвечает на мои звонки, — огрызается Джош. — Не открывает дверь. Я поговорил с портье, они сказали, что она не вернулась домой прошлой ночью.
Мой желудок сжимается. Полагаю, неудивительно, что Лейла не захотела возвращаться в свою квартиру, ведь мы живем в нескольких метрах от нее. Но куда она пошла? Она в безопасности? Неужели она просто исчезла посреди ночи, бродя в темноте по Лондону в своем крошечном шелковом платье?
Я закрываю глаза и заставляю себя дышать. Лейла умна. Она не будет ходить по улицам или ездить на метро. Уверен, она заказала такси и поехала в отель. С ней все будет в порядке.
Я очень, очень надеюсь, что с ней все в порядке.
— Отстань от меня, — бормочет Зак, отталкивая Джоша. Его красные глаза жестоки. — Я лишь сказал ей правду. Что мы больше не будем продолжать заниматься этим учебным дерьмом. Все кончено.
— На самом деле, он сделал немного больше, чем это, — добавляю я. Джош поворачивается ко мне, и я пересказываю события прошлой ночи так быстро, как только
— Вы идиоты, — шипит он, тяжело опускаясь на диван и проводя руками по лицу. — Что, черт возьми, с вами не так?
— Очевидно, мы поступили неправильно, — говорю я. — Но я думаю, что все это к лучшему. Она сказала, что влюбляется в нас. Было бы жестоко продолжать играть в эту глупую игру, зная, что у нее появились чувства.
Джош вскидывает голову.
— Она так сказала?
Я киваю.
— И потом ты бросил ее?
— Ну…
— Позвольте мне внести ясность, — говорит Джош, повышая голос. Он указывает на Зака. — Она сказала тебе, что любит тебя после того, как вы переспали, и ты бросил ее, пока твой член был еще влажным. — Он тычет в меня большим пальцем, прежде чем Зак успевает ответить. — И она сказала тебе, что любит тебя сразу после того, как услышала, как ее бывшая директриса назвала ее «легкодоступной» — и вместо того, чтобы заверить ее, что это не так, ты тоже просто бросил ее? — Он щиплет себя за переносицу. — И никто из вас не подумал, что, учитывая ее прошлое, это может повлиять на нее?
У меня в кармане звонит телефон.
— Что мы должны были делать? — огрызается Зак. — Мы не можем любить ее. Я не могу любить ее. Не могу. Я говорил это с самого начала.
Джош качает головой, его лицо искажено разочарованием.
— Ты не просто отверг ее, идиот, ты причинил ей боль. Ты ударил ее в самое слабое место. Разве ты этого не понимаешь?
— По крайней мере, я был с ней честен, — бормочет Зак. — Каков был твой план? Просто продолжаешь трахать и целовать ее, не говоря о том, что буквально влюблен в нее? Тебе не кажется, что это немного дерьмово? Может быть, если бы она знала, что ты был одержим ею с того самого дня, как она переехала сюда, она бы так быстро не согласилась на то, чтобы наброситься на тебя. Ты когда-нибудь думал об этом?
Я перевожу взгляд с одного на другого.
— Подождите, — медленно говорю я, игнорируя свой телефон, когда он снова вибрирует. — Джош. Все это время у тебя были к ней чувства?
Джош начинает говорить, но Зак грубо перебивает его:
— Ты серьезно не знал? Он пытался настроиться на то, чтобы пригласить ее на свидание, в течение нескольких месяцев, прежде чем мы придумали эту глупую рубрику. Вот почему он всегда так злился, когда она ходила на свидания с другими парнями. Он ревновал.
Я смотрю на Джоша.
— Это правда?
На его челюсти дергается мускул, но он ничего не говорит, уставившись в пол. Мой желудок сжимается.
Честно говоря, я не знаю, из-за кого мне хуже. Эта ситуация, должно быть, разбивает сердце Джоша, но Зак прав — было очень несправедливо по отношению к Лейле не рассказать ей о своих чувствах, прежде чем предложить ей помощь.
Боже, что за бардак.
Зак вздыхает, качая головой.
— Слушай, мужик, если хочешь ее, дерзай. Ты с ней не расставался.