Притворство с привилегиями
Шрифт:
Лейла сжимает челюсти, снова поднимая платье.
— Нет, — твердо говорит она, складывая ткань. — Я не прощу его.
— Но…
Она убирает платье в чемодан и тянется за халатом, который был на ней прошлой ночью.
— Он скорбит, — твердо говорит Лейла. — И я сожалею об этом. Конечно, сожалею. Но это не оправдывает его поведения. Я сказала, что люблю его, а он причинил мне боль, чтобы почувствовать себя лучше. Не думаю, что это действенный механизм совладания, и не допущу полное неуважение ко мне только потому, что ему грустно.
Ее слова ударили меня, как волна.
— Я… ты любишь
Лейла краснеет.
— Не делай вид, что не знал. Черт возьми, ты же тренер по взаимоотношениям. Вы, наверное, все поняли об этом раньше меня.
— О. — Мои легкие слишком сжаты, чтобы нормально дышать. — Я понимаю.
Между нами воцаряется тишина. Она берет расческу с комода и засовывает ее в чемодан, затем выпрямляется, скрещивая руки на груди.
— Давай же, — подначивает Лейла. — Спроси меня.
— Спросить тебя о чем? — спрашиваю я, и у меня пересыхает во рту.
— Ты знаешь. — Ее глаза холодны. — Спроси меня, единственный ли он.
Я смотрю вниз, на свои ноги. Часы на каминной полке отсчитывают секунды.
— Может быть, это и к лучшему, — говорю я в конце концов. — Что мы прекращаем все.
Лейла вздрагивает. Весь гнев исчезает с ее лица, сменяясь шоком.
— Что?
— Если затронуты твои чувства, в конечном итоге все это только причинит тебе боль. Зак, конечно, закончил все непрофессионально и не по-человечески, но … — Я медленно киваю. — Это к лучшему.
— Если затронуты мои чувства, — медленно повторяет Лейла, четко выговаривая каждый слог.
Я вздыхаю, проводя рукой по лицу.
— Изначально все это было задумано только как учебное упражнение, Лейла. Так было и всегда будет. И ты сдала экзамен; я бы сказал, с честью.
Лейла смотрит на меня несколько секунд, тяжело дыша.
— Дело не только в Заке, — натянуто говорит она. — Ты хотел, чтобы я была уязвима в своих чувствах. Итак, наслаждайся результатом. Дело не только в Заке. Я влюбляюсь во всех вас. Я люблю тебя, Люк.
— Из этого ничего бы не вышло, — говорю я срывающимся голосом. — Зак не хочет отношений. А я не могу быть с кем-то вроде тебя, Лейла. Это было бы неправильно.
Я понимаю, что сказал что-то не то еще до того, как закончил предложение. Кровь отхлынула от лица Лейлы, она уставилась на меня невидящим взглядом.
— Кто-то вроде меня? — тихо говорит она.
— Я не это имел в виду. Ты молода, Лейла, и красива. Ты встретишь множество мужчин, соперничающих за твое внимание.
К моему ужасу, в ее зеленых глазах начинают блестеть слезы. Она отворачивается, пряча от меня лицо.
— Пошел ты, шепчет Лейла. — Боже. Я… я никогда не думала, что ты такого обо мне мнения.
Господи. Я все делаю неправильно.
— Лейла, я совсем не это имел в виду. Я просто…
— Что? — огрызается она, отворачиваясь. — Я молода и красива, значит, на меня нельзя положиться? Ты это хочешь сказать? У меня горячее тело и симпатичное личико, так с чего бы мне быть преданной одному мужчине? Конечно, я манипулирую тобой. Конечно, я просто хочу переспать. Конечно, я уйду. Почему ты должен доверять мне, когда я такая чертовски легкодоступная? —
Я закрываю глаза.
— Ох, — тихо говорю я. — Милая…
— Не надо тут твоего «милая», — кричит Лейла, и ее голос эхом разносится по огромному номеру. — Послушай, я знаю, ты не хочешь этого слышать. Но твоя бывшая жена — осуждающая, черствая, жестокая сука. Когда мне было шестнадцать, она обращалась со мной так, словно я вавилонская блудница. И тем не менее ты предпочитаешь верить ей, а не мне?! Вы с ней уже не в отношениях, но ты принимаешь ее сторону?!
— Лейла, я не принимаю ее сторону…
— Еще. Как. Принимаешь. — Лейла качает головой, на ее лице отражается боль. — Я не просто какой-то случайный секс, Люк. Долгое время я думала, что это так. Но ты заставил меня понять те части себя, о существовании которых я даже не подозревала. И теперь ты бросаешь меня, потому что думаешь, что я слишком, черт побери, сексуальна для тебя? — заканчивает она дрожащим голосом.
Я изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно.
— Мне так жаль, что ты услышала, как Эми говорила о тебе, но я, честно говоря, не поверил ничему из того, что он сказала.
— Разве? Потому что этим утром ты целовал, обнимал и обращался со мной так, словно я что-то значу. А теперь ты ведешь себя так, будто я никогда ни для кого не буду значить больше, чем просто интрижка. Потому что я хорошенькая.
Моя головная боль усиливается.
— Лейла, это должно было быть всего лишь учебным…
Ярость озаряет ее лицо.
— Перестань так говорить! Перестань вести себя так, будто все это у меня в голове! Зак поступил также, и я не позволю тебе заниматься этим дерьмом. Я знаю, что это неправда. — Швырнув свой чемодан на матрас, она пересекает комнату и встает прямо передо мной. Вблизи я вижу следы слез на ее лице. — Посмотри мне в глаза, — требует она, — и скажи, что я тебе безразлична в романтическом плане. Скажи, что между нами ничего нет. Скажи, что это все у меня в голове.
Проходит несколько секунд.
— Я не могу, — шепчу я хриплым голосом.
Лейла наклоняется ближе. Я вдыхаю ее теплый аромат.
— Скажи мне, что не понимал, что мы переходим черту. Скажи мне, что не знал, что я влюбляюсь в тебя.
Я облизываю губы и признаю:
— Не могу. Я знал.
Конечно, я знал. Мы все знали. Единственная причина, по которой мы пригласили Лейлу на этот импровизированный отдых, заключалась в том, чтобы поухаживать за ней. Мы угощали ее клубникой на шелковых простынях не по дружбе. Это не было сознательным планом — мы не настолько жестоки — но, честно говоря, какая еще может быть причина? Глупый эксперимент с фальшивыми отношениями точно не предполагал то, что мы будем связывать Лейлу или отправлять на свадьбы с игрушками внутри. Мы не можем обсуждать такие вещи в подкасте. Так что мы не имеем права притворяться удивленными тем, что у бедной Лейлы начали появляться настоящие чувства. Это то, чего мы хотели.