Притяжение противоположностей
Шрифт:
Обычно на публике она тщательно подбирала слова и старалась быть немногословной. Если бы какой-нибудь репортер видел ее сейчас, он бы исписал свой карандаш до основания. Она все говорила и говорила, а когда закончила, бокал снова был пуст. Она полностью раскрепостилась, освободилась от условностей и стала сама собой. Она уже наелась, но подобрала тостом остатки икры. Потом спросила:
— Тебя беспокоит финал с Чаком?
Тай съел креветку.
— Почему он должен меня беспокоить?
— Чак
Усмехаясь, Тай подлил ей еще шампанского.
— Думаешь, мне его не победить?
Она посмотрела на него внимательным, оценивающим взглядом:
— Ты тоже неплох.
— Спасибо. — Он поставил на столик икорни-цу и вытянулся на кровати.
— Игра Чака во многом напоминает игру моего отца — точность и чистота. Его талант больше результат шлифовки, а не природный дар.
— Такой, как у меня.
— Ну да. Природный талант в игроке всегда вызывает зависть соперников. А мой отец говорил, что таких врожденных способностей, как у тебя, он еще ни разу не встречал за всю свою карьеру. — Она улыбнулась ему поверх бокала. — Но тем не менее он всегда хотел, чтобы ты был более дисциплинирован. И потом, эти твои… выходки на корте…
Тай рассмеялся и поцеловал колено Эшер.
— Они просто выводили его из себя.
— Мне кажется, твоя игра сейчас ему понравилась бы больше.
— А твоя? — задал он встречный вопрос. — Как бы он оценил твою игру сейчас?
Эшер опустила глаза.
— Он не станет этого делать.
— Почему?
— Тай, прошу тебя… — Она умоляюще протянула к нему руку, прося замолчать.
— Эшер, — он взял ее руку, — я же вижу, что ты страдаешь.
Слова вырвались прежде, чем она смогла сдержаться.
— Я его предала. И он меня не простит.
— Он — твой отец, не забывай.
— И был моим тренером.
Тай не понял и покачал головой:
— Какая разница?
— Очень большая. — Эшер страдала так, что боль стала нестерпимой. Она отпила шампанского, чтобы немного ее заглушить. — Прошу тебя, Тай, не сегодня. Я не хочу портить этот вечер.
Он наклонился и перецеловал ее пальцы один за другим. Пока не почувствовал, что напряжение покидает ее.
— Ничто не может его испортить.
Их глаза встретились, и Эшер сразу ощутила, как часто забился пульс.
— Я никогда не мог забыть тебя, стереть из памяти, — признался Тай. — Столько вещей напоминали постоянно о тебе — какая-то песня, фраза. Тишина. Были моменты ночами, когда, клянусь, я слышал твое дыхание рядом с собой.
Эти слова тронули и одновременно больно задели.
— Тай, это было давно. Мы начнем все сначала.
— Да, — согласился он. — Но нам придется вернуться к прошлому рано или поздно.
Эшер открыла рот, чтобы возразить,
— Хорошо, позже. А сейчас не хочу думать ни о чем другом. Только о тебе.
Он усмехнулся и убрал с ее щеки прядь.
— С этим не поспоришь.
— Не задавайся. — Она залпом допила шампанское. Потом похвасталась: — Вот, все три. И я совсем не пьяная.
Но Тай безошибочно определил все признаки эйфории — румянец, блеск глаз и лукавая улыбка. Он прекрасно понимал, что шампанское сейчас кружит голову Эшер. И когда они снова будут любить друг друга, она будет нежной и очень пылкой.
Ему хотелось продлить мгновение — полюбоваться ею подольше. Он не дотрагивался до нее, понимая, что страсть вспыхнет с новой силой и им уже не остановиться.
— Хочешь еще? — предложил он.
— Конечно.
Он проявил все-таки осторожность и налил ей половину бокала
— Я слышал твое интервью сегодня, — сказал он небрежно, — пока переодевался.
— О? — Она лежала на животе, опираясь на локти. — И как я?
— Трудно сказать. Оно было на французском языке.
Она рассмеялась и снова сделала глоток.
— Как насчет перевода? — настаивал он
— Ну… Что-то вроде: «Мадемуазель Вольф, сменили ли вы стиль игры после долгого перерыва?» И я что-то там сказала о том, что усилила подачу. — Эшер рассмеялась. — Я, конечно, не говорила, что мышцы сводит болью и все мое тело умоляло меня бросить игру после двух сетов. Он спросил, что я думаю об игре юной Кингстон в финале, и я с трудом удержалась, чтобы не ударить его.
— И правильно, это было бы недипломатично. — Тай забрал у нее бокал.
— Я всегда чертовски дипломатична, — согласилась она и посмотрела на него лукаво. — Ты украл мой бокал.
— И правильно сделал. — Тай поставил бокал на столик и откатил его подальше.
— Мы закончили ужин? — Она потянулась и обняла его за шею.
— Окончательно. — Он позволил притянуть его к себе, и их губы встретились.
— Есть предложения, чем бы нам сейчас заняться? — Она смотрела на его склоненное над ней лицо, потом куснула легонько за нижнюю губу.
— Никаких. А у тебя?
— Есть колода карт?
— Нет.
— Тогда предлагаю заняться любовью. — И рассмеялась низким волнующим смехом, прежде чем снова поцеловать его. — Совсем неплохо заниматься любовью всю ночь напролет — просто чтобы убить время.
— Да, это хороший способ скоротать унылую дождливую ночь.
Блеснув глазами, Эшер согласилась:
— Ммм. Вот именно. Но давай сделаем ее волшебной.
Ее губы раскрылись навстречу его губам. Поцелуй был восхитительным. Со сдавленным смехом она слегка прикусила кончик его языка, а он в ответ положил руку ей на грудь и сжал. Застонав, она сказала: