Притяжение века

Ручей Наталья

Невольно улыбнулся. Поблагодарила его за книгу, когда они случайно пересеклись в музее. И бросила лукавый взгляд в сторону компаньонки. О, Господи, никто бы и не возомнил, что она опасается за свою добродетель. Нет, он врал. Обществу только дай повод. Даже он сам посмеивался, мысленно паруя ее с Уинслоу, хотя знал, что это невозможно. Она не тянулась к графскому титулу и вряд ли западет на барона.

Граф даже завидовал ей иногда. Двойное падение и потеря памяти – прекрасное прикрытие вольным выходкам. Он не мог вспомнить, когда

позволял себе вольность, любую, пусть даже не откликнуться на письмо Эмили, не приехать, если просила. Да, между ними уже ничего не будет, но условности… Он не мог ее бросить – стервятники разорвут, осыпят злословием, начнут искать недостатки. Их нет. Они в нем. Он – раб собственных чувств, вот и все, и не желал меняться.

А как леди Элфорд смотрела на него в присутствии Эмили? Так, будто выказывала свои права. Посягала. Он усмехнулся. Она? На него? Смешно. Но он не смеялся.

Приняв ванну, оделся, спустился к завтраку. Брайн уже сидел в столовой.

– Доброе утро, – сказал Михаэль.

Брат приподнял правую бровь, кивнул.

– Мисс Эльюз так неприятна?

Права бровь Брайна снова взлетела вверх.

– Наверное, по сравнению с мисс Синклер, нет.

– Эмили – ангел.

– И ты спасаешь ее от своих адских объятий.

Михаэль понимал, почему Брайн злится, но кавалером мисс Эльюз он стал по вине леди Элфорд, которую всегда защищал. Эта девица наобещала невесть чего миссис Эльюз, дала понять, что граф, виконт и маркиз будут ей благодарны за молчание, а как они могли выразить благодарность? Михаэль все еще ухаживал за Эмили, по инерции, маркиз был счастлив в браке с Маргарет, оставался Брайн. Ему и пришлось развязывать паутину, сплетенную леди Элфорд.

Ну, проводит барышню на какое-то мероприятие, поскучает с ней вместо того, чтобы кутить с приятелями, а потом – как прежде, свободен. Нравится тебе леди Элфорд? Находишь, что она поступила правильно и единожды верно в той ситуации? Доказывай на деле, не на словах.

– Куда вы сегодня? – Михаэль проигнорировал выпад.

– Составим вам компанию в театре. Когда мисс Эльюз пересекается с твоим ангелом, я могу не утомлять себя банальной беседой. Я успел отвыкнуть от этого.

– Даже не спрашиваю, кто на тебя повлиял. – Пауза. – Она?

– Да уж не твой ангел.

– И о чем вы с ней говорили?

– Поговори с ней.

– Я?

– Ты.

– Мне это не нужно.

– Ты не умеешь разговаривать с женщинами. Лесть, комплименты, чепуха, от которой они хихикают – здесь ты мастер. А поговорить с женщиной…

– Ради Бога, – раздраженно прервал Михаэль, – только не лги, что ты рассмотрел в леди Элфорд женщину!

Брайн как-то странно посмотрел на него, ничего не ответил.

– Ты что… хочешь ее?

– Хотел.

– И? – Михаэль поморщился.

– У меня еще несколько дел, а после надо заехать за мисс Эльюз, – Брайн поднялся, вышел из столовой. Михаэль недоуменно смотрел ему вслед.

Что это было? Нет, Брайн не мог иметь в виду то, что сказал. Он не мог хотеть леди Элфорд.

Но в театре Михаэль внимательно наблюдал за братом, как он с улыбкой поклонился, когда в ложу напротив, – уже привычное зрелище, – вошли лорд Уинслоу, леди Элфорд и ее компаньонка. И не картинной улыбкой.

Какого черта она сидит напротив него так часто? И улыбается Брайну, будто он ее добрый знакомый, а его умилостивила едва заметным кивком? Действо началось. Мисс Эльюз, мисс Синклер и родители девушек направили бинокли на сцену, Брайн – на леди Элфорд, а граф… Он притворился, что через пенсне рассматривает лорда Уинслоу.

Что происходит у них? Плетут заговор? Склонились друг к другу, перешептываются, и вдруг, не высидев и двадцати минут, барон покинул и дам, и ложу. Ха-ха! Но леди Элфорд улыбается, кажется, ничуть не расстроена.

Граф недовольно сдвинул брови, но чуть расслабился, когда леди Элфорд не побежали вслед за кавалером, а обернулась к сцене. Почему-то он был рад, что она не выставила себя на посмешище.

– Наконец-то, вспомнила, куда пришла, – проворчал Блэкберн.

– А что это за прическа у леди Элфорд? – Миссис Эльюз вытянула шею, насколько позволяла физиология. – Она непричесанна или потеряла шпильки?

– И, кажется, без жемчуга, – подхватила леди Синклер. – Она вообще не носит украшений. Может быть, не так богата, как говорят? Милорд, – легкое прикосновение к предплечью было остановлено одним взглядом, – что вы скажете?

Почему он вообще должен что-либо говорить о леди Элфорд? Она в отличие от сплетниц, смотрит на сцену! Театр для того и придумали, актеры не для себя кривляются, влюбляются и умирают. Он почти сказал им, что думает, но ответил другое:

– Леди Элфорд – одна из самых богатых женщин в Лондоне.

– В Англии, – уточнил Брайн.

Михаэль кивнул. Самая богатая и самая невероятная старая дева Англии – так точнее. Но она расцвела, на удивление быстро, как только они покончили с фарсом обручения. Хотя бы потому можно сказать, что его решение было правильным. Теперь, глядя на эту, уверенную в себе, улыбающуюся, заметно похудевшую и похорошевшую женщину, никто бы не сказал, что она распласталась на полу несколько раз в страхе потерять джентльмена.

Еще минус несколько килограмм, и джентльмены сами раскинутся котами у ее ног, а, впрочем, ее вес уже не казался лишним. Странно.

Граф, не отрываясь, смотрел на нее. Смеется… Не слышал, да и видел не слишком отчетливо из-за разделявшего расстояния, но почему-то знал – сначала заискрились глаза, зелень стала насыщенней, потом дрогнули губы, и вот озарилось лицо, сделав ее нежной, притягательной.

Она могла пробудить желание в мужчине уже сейчас – маленький намек с ее стороны, что готова, рассматривает предложения, и… Она облизнула губы. Граф подался вперед.