Притяжение
Шрифт:
— Нет, все в порядке. Я пойду. В любом случае, мне нужно съездить на работу в цветочный магазин. Я только возьму пальто.
Когда она проходила мимо меня, я легко коснулся ее руки и прошептал:
— Тебе не нужно уходить.
Она медленно кивнула.
— Просто я считаю, что будет лучше, если вы двое поговорите. Не хочу создавать очередных проблем.
Слегка пожав мою руку, Люси взяла пальто и вышла из дома. В комнате почему-то стало темно.
— Что тебе нужно, Джейн?
— Прошел целый год, Грэм. Я просто хочу ее увидеть.
— С чего ты
— Я испугалась.
— Ты думала только о себе.
Она поморщилась и переступила с ноги на ногу.
— Тем не менее, ты не можешь запретить мне увидеть ее. Я имею на это право. Я ее мать.
— Мать? — прошипел я. Меня просто переполняло отвращение.
Родить — это еще не мать. Быть матерью — это вставать кормить по ночам. Быть матерью — это спать перед кроваткой, когда ребенок болеет, и прислушиваться к каждому его вдоху. Быть матерью — это знать, что Тэлон терпеть не может плюшевых медведей. Быть матерью — это быть рядом.
Джейн ни секунды не была матерью.
Она была посторонним человеком для моего ребенка.
Посторонним человеком в моем доме.
И посторонним человеком для меня.
— Тебе лучше уйти, — сказал я, потрясенный тем фактом, что она, очевидно, верила в возможность вернуться в нашу семью спустя все это время.
— Ты что, спишь с Люси? — спросила она, чем окончательно вывела меня из себя.
— Прошу прощения? — Я почувствовал, как нечто поднимается из самых глубин моей души и подкатывает к самому горлу. Гнев. — Ты бросила свою дочь год назад. Ты ушла, не оставив ничего, кроме дерьмовой записки. Ты ни разу ни на секунду не вспомнила о ней. А теперь считаешь, что вправе задавать мне подобные вопросы? Нет, Джейн. Ты утратила право вообще спрашивать меня о чем-либо.
Она выпрямилась, расправила плечи и, хотя высокие каблуки добавляли уверенности ее виду, в голосе явно слышалась дрожь.
— Я не хочу, чтобы она находилась рядом с моим ребенком.
Я подошел к входной двери и, распахнув ее, сказал:
— Прощай, Джейн.
— Я твоя жена, Грэм. Тэлон не должна находиться рядом с такой женщиной, как Люси. Она очень токсичный человек. Я имею право…
— Ни на что! — выкрикнул я. В моем голосе звучали гнев, тревога и отвращение. — Ты ни на что не имеешь права! — Когда произнесла слово «жена», она перешла грань дозволенного. Но при этом шагнула еще дальше, плохо отозвавшись о Люсиль — о той единственной, которая была с нами рядом все это время. А говорить мне о том, как надо воспитывать Тэлон — это уже ни в какие рамки не лезло! — Уходи! — заорал я, и в ту же секунду раздался плач Тэлон. Я с трудом сглотнул.
Мое детство прошло в доме, где постоянно кричали, и это последнее, чего я хотел бы для своей дочери.
Понизив голос, я сказал:
— Пожалуйста, Джейн. Просто уходи.
Приподняв подбородок, она вышла на улицу.
— Подумай о том, что делаешь, Грэм. Если ты захлопнешь эту дверь, будет война.
Я ответил, даже не задумываясь:
— Мой адвокат свяжется с твоим.
И захлопнул дверь.
Глава 28
Люси
— Лира вернулась в город, — сказала я, торопливо входя в «Сады Моне», где Мари готовила новое оформление для витрины.
Взглянув на меня, она коротко кивнула.
— Да, я знаю.
— Что? — удивленно спросила я. — Когда ты об этом узнала?
— Мы виделись пару дней назад. Она приезжала в дом Паркера, чтобы поговорить.
Меня поразило, как легко и непринужденно она об этом говорила. Кто похитил мою сестру? Кто посмел украсть и совершенно изменить самого близкого и дорогого для меня человека? Что случилось с моей Мари?
— Почему ты мне не сказала? — спросила я, ощущая, как кольнуло в сердце. — Мы же виделись с тобой вчера.
— Я сообщила бы тебе, если бы наш последний разговор дошел до этой темы. Но ты убежала, — сказала она, взяв вазу и передвинув ее к окнам. — И даже если она решила вернуться… что тут такого? Люси, здесь ее семья.
— Она бросила их год назад. Она бросила свою новорожденную дочь в отделении интенсивной терапии, потому что думала только о себе. Тебе не кажется, что с ее стороны просто ужасно взять и вернуться в жизнь Грэма, в жизнь Тэлон.
— Честно говоря, Люси, не нам судить. Это не наше дело.
Мое сердце разбивалось на тысячу осколков, а Мари вела себя так, будто ей все равно.
— Но… — Мари глубоко вздохнула и, скрестив руки на груди, посмотрела на меня. — Нам нужно поговорить о нашем бизнесе. Я думала подождать какое-то время, но раз уж мы обе здесь, давай поговорим.
— Поговорить о чем? — недоуменно переспросила я.
— Лиру немного беспокоят кое-какие цифры в нашей бухгалтерии, и, думаю, она права. Кажется, мы поторопились, когда взяли на работу Крисси. У нас недостаточный оборот.
— С какой стати ты обсуждаешь дела магазина с Лирой? — Я приподняла бровь, и Мари поморщилась. — Ты что-то недоговариваешь?
— Не психуй, — сказала она, отчего мое волнение, естественно, только усилилось. — Помнишь, когда мы начинали это дело и никак не могли получить кредит, чтобы покрыть сопутствующие этому траты?
— Мари… ты же говорила, что взяла кредит в банке. Ты говорила, что после нескольких неудачных попыток тебе наконец-то удалось.
Мари отвернулась от моего пристального взгляда.
— Я не знала, что делать. Ты была так счастлива и с таким воодушевлением смотрела в будущее после моего выздоровления, что у меня не хватило смелости сказать тебе правду. Ты пожертвовала своей личной жизнью ради меня, поэтому я ничего так не хотела, как помочь тебе воплотить в жизнь мечту о нашем магазине.
— Ты соврала мне про кредит? — спросила я у Мари, чувствуя, как сжимается в груди сердце. — Ты попросила денег у Лиры?
— Мне очень жаль, Люси. Правда. Я знала, что с таким количеством счетов за медицинские услуги и всем тем, что на нас навалилось, ни один банк не пошел бы мне навстречу…