Притяжение
Шрифт:
Машина урчала как лев, при всей высокой скорости удерживая сцепление с дорогой, просто на отлично. А так, как другие участники движения были очень редки, то Руслан позволил немного полихачить, проверяя заодно нервы своего соседа.
Громов молчал, но неотрывно следил за дорогой, всё держась за свой ремень.
Руслан же наслаждался мощью машины, скоростью, и пустотой дороги. Ему нравилось ощущение полёта, урчание двигателя, и завистливые и удивлённые взгляды встречных водителей, впрочем, их он не замечал, а мог только представлять.
Когда спидометр
— Руслан, давай полегче, — выдавил он, вжимаясь в подголовник.
Руслан только усмехнулся, но скорость стал снижать. У него совсем не было цели пугать кого-то, он просто наслаждался мощью машины, которую водил первый и последний раз.
21
Он притормозил, у заправки, на въезде в город.
Здесь была пустая и широкая парковка.
Он откинулся на мягкий подголовник, всё воскрешая в памяти чувства полёта, и с сожалением понимая, что это уже не повториться.
Да, даже у взрослых мальчиков есть свои любимые игрушки.
— Зачем позвал? — без обиняков начал он, щурясь на яркое солнце за окном.
— Хотел предложить тебе работу, — тоже без предисловий начал Громов.
— Работу? Мне? И кем? — усмехнулся Руслан, поглядывая на Германа.
Он был старше его, вроде бы лет на пять. Темноволосый, и темноглазый, с выдающимся носом, ровным и немного длинноватым. Брился начисто, и поэтому его нос выделялся ещё больше.
Герман всегда был в хорошей форме, бывший альпинист, побывавший на Эвересте, и не забросивший скалолазание даже сейчас. И в принципе, производил положительное впечатление, и не вызывал в Руслане отторжения. Просто между ними чувствовалась разница. Словно Герман породистый жеребец, а Руслан степной скакун. Никто не лучше, и не хуже. Просто разные. Взгляды на жизнь, методы в делах, моральные оценки, вкусы, в конце концов. И поэтому Руслан до сих пор не понимал, чего он хочет от него.
— Для начала, начальником отдела продаж, потом до региона планирую, — выдал Герман.
— Меня? — Руслан реально не мог поверить в то, что слышит.
— К чему столько сарказма? — спокойно отнёсся к его скепсису Громов. — Управлял же ты как-то своей компанией.
— И всё просрал, — усмехнулся Руслан, пытаясь скрыть за этим горечь.
Сейчас ему несомненно стало легче, после того как он принял новую реальность, смирился, но горечь от потери всё равно была. Она лежала на дне и порой вздымалась, как ил, со дна. Иногда.
— Ты знаешь, Олдос Хаксли говорил «Опыт — это не то, что происходит с человеком, а то, что делает человек с тем, что с ним происходит»
— Ты знаешь, я даже рядом не знаю, кто такой Олдос Хаксли, — парировал Руслан, — но вот мой дед говорил, что все вторые шансы, которые мне выпадут, я должен использовать по максимуму.
— Можно и так, — улыбнулся Герман.
— И всё же почему я? У тебя кадровый голод? Перевелись управленцы?
— Почему ты? — задумчиво протянул Герман, постукивая пальцами по приборной панели. — Ты знаешь, я долго над этим думал, почему мне нужен ты? Молодой, дерзкий,
Руслан хмыкнул, поняв, что это намек на его царицу.
— На днях знаешь, услышал историю одного знаменитого, но надолго забытого актёра, — вдруг невпопад начал Герман. — Так вот одно время он был на пике славы, — продолжил он, — и как полагается, всё присущее ей, поклонники деньги, карьера, а потом его постигла одна неудача, следом ещё одна, и он на долгое время выбыл из большого кино. А совсем недавно он получил «Оскар». Один режиссер, не побоялся пригласить забытого и опального актёра на главную роль, и тот справился, и доказал себе и всем, про вот эти твои вторые шансы.
Руслан помолчал, переваривая полученную информацию. Те перспективы, которые открывала должность у Громова, были заманчивы. И разве не этого он хотел? Его временный, пусть и стабильный заработок, даёт нормальные, но небольшие деньги. Оффшорный счёт, тоже не резиновый, а у него скоро второй сын родиться. А эта должность прекрасный страт, для того чтобы начать всё заново.
— Я ведь ни черта не шпарю, во всём этом, — выдал он откровенно.
— Разберёшься, — Герман похлопал его по плечу. — Не сложнее твоего строительства.
— Ну да, — хмыкнул Руслан, умалчивая, про то каких трудов ему стоило, тогда разбираться во всех тонкостях, и специфике. И не один он тогда был, помогли грамотные люди. Один Дан Амирович чего стоил, или его заместитель Рубцов. Да и пёр он тогда, как танк, в попытке стереть из головы мысли о царице.
А сейчас у него не менее значимая мотивация, и поэтому Руслан уже знал что согласиться. Хотя до сих пор, не понимал, зачем это Громову.
— Я, буду дураком, если откажусь, — сказал он, — но всё никак не пойму твоего резона?
— Ты знаешь, Руслан, — пожал плечами Герман, — мой резон, самый прозаичный. Во-первых, твоя репутация, мне будет играть на руку.
— Репутация?
— Да, репутация, дерзкого, порой сурового руководителя. Это сейчас то, что нужно для меня. Все помнят, кем ты был, не скрою, это тоже мне на руку.
— Окей, а во-вторых?
— А во-вторых… — он помедлил, — я очень хорошо отношусь к Виктории. Она очень талантливая, я помню, с каким упоением она готовила мою выставку. Ты должен вернуть ей эту часть её жизни. И это не хрена не благотворительность. Это достойная работа, и от тебя зависит, как пойдёт дальше.
Руслан поджал губы. Вика ни словом, ни делом не показывала, как скучает по своей работе. Наоборот она бесконечно говорила о том, что сейчас безмерно счастлива, но Руслан знал, как дорога ей была галерея, как она грезила ей, и как она любила свою работу. И это только дело времени, пока она занята материнством, но вскоре дети подрастут, и она начнёт скучать по своему делу. Она, как совершенно точно заметил Громов, очень талантлива, и ей бесспорно нужна эта жизнь. А для Руслана очень важно, чтобы его царица была довольной. И у него не так много времени на претворение этих планов в жизнь. Лет пять, шесть.