Притяжение
Шрифт:
— Вика, тебя это почти не коснётся…
— Вик, но почему галерея? — простонала я, представляя, что из этого может выйти. — Я же там всё своими руками…
— Вика, — в очередной раз позвал меня муж, — у тебя сейчас тоже не лучшие времена, и галерея твоя, еле держится на плаву. Тебе нужны финансовые вливания. Новый владелец, при деньгах, не знаю кто, со мной связывался его финансовый директор, нам ещё предстоит знакомство.
— Спасибо, что предупредил, — зафырчала я.
— Это ещё не всё, — сказал Вик. — На встречу пойдёшь ты, я перешлю тебе доверенность, чтобы ты могла заключить с ними сделку.
— Я? Но я ничего в этом не
— Тебе и не надо, с тобой пойдёт, Андрей Жданов, из моего юридического отдела…
— Ну, так и путь, твой Андрей Жданов и заключает сделку, раз ты уже всё решил…
— Вика, — терпеливо начал Вик, — он лишь сопровождающий, ты держатель контрольного пакета.
— Это ты держатель контрольного пакета…
— После того как я оформлю доверенность, будешь ты.
— А если я не захочу продавать?
— Ты просто отстрочишь неизбежное, Вика, — я слышала, что Вик начинает раздражаться, и раньше я бы никогда бы не довела до этого, но теперь мне было всё равно.
Я упрямо замолчала, не согласная с его решением.
— Вика, будь послушной девочкой, и сделай, как я говорю, мне… нам предложили хорошую цену, такого предложения больше не будет.
— Ладно, — выдохнула я, внутри всё ещё протестуя, но вслух ничего больше не сказала.
Вик коротко меня инструктировал, по поводу предстоящей встречи, дал телефон Жданова, и снова попросив быть благоразумной, отключился.
В два часа мы со Ждановым, сидели в шикарном конференц-зале компании «Строй-Статус». Большой деревянный стол, стоял посреди зала, с одной стороны были панорамные окна с видом на город, с другой прозрачные панели, за которыми кипела работа офиса.
В утопленной в стене, нише, матово блестел экран большой плазмы. На низкой полке, рядком стояли корпусы папок. Над столом висели два футуристичных круглых светильника.
Всё здесь и за пределами этого зала говорило о достатке и роскоши. И должно было, скорее всего, ввести в некий ступор, чтобы посетители понимали уровень принимающей стороны.
Здесь работал кондиционер, я слегка поёжилась, от прохладного воздуха. Трикотажное, деловое платье, проигрывало здешнему климату, в отличие от погожей погоды на улице, и я накинула приталенный пиджак, что так предусмотрительно захватила с собой.
Жданов спокойно сидел за столом, изучая документы. Я же почему-то нервничала, не смогла усидеть на стуле и подошла к окну. В задумчивости наматывала на палец, выпавший у шеи, из причёски, локон и смотрела на город с высоты десятого этажа.
Сюда нас проводила молодая девушка, представилась Елизаветой, и попросила подождать десять минут. Предложила напитки на выбор. Я попросила воды, Жданов кофе.
Он вообще был молчалив, говорил только по существу. Высокий, худой, со строгим лицом, в очках в тонкой оправе. Честно говоря, вызывал доверие, своим этим состоятельным видом. Но с ним нельзя было поболтать, развеять тревогу, а она почему-то нарастала. Какое-то смутное волнение, которое зародилось во время звонка Вика, да так и жило на протяжении всего утра, и половины дня. Даже утренние обнимашки с Миланой, которые снимали все мои тревоги, сегодня не помогли.
— Виктория Сергеевна, я вам обещаю, что тщательно изучу все документы, чтобы всё было прозрачно и правильно, — сказал Жданов, видимо даже от этого сухаря не укрылось моё волнение.
Я развернулась, и гулко цокая каблуками о напольную плитку, подошла к столу.
— Да я верю вам Андрей, — вздохнула
Я не договорила, потому что в зал зашёл мужчина. Молодой, яркий, высокий. Он был непривычно для делового стиля одет в яркую терракотовую футболку поло, узкие брюки и рыжие мокасины. На руках змеились татуировки. Он приветливо смотрел. А улыбка открыла ряд белых и ровных зубов. Очень красивое лицо, с симметричными чертами. Смуглая кожа и каштановые, густые волосы, подчёркивали глубину светлых глаз. Он словно сошёл с картин Перре, современного испанского художника, который воплощал мужской образ в мифических, и фантазийных полотнах. Вот и этот незнакомец, был не то эльфом, не то тёмным вампиром, сошедший с полотен мастера.
— Добрый день, — произнёс он.
И голос у него был под стать его образу, глубокий, низкий.
Он подошёл ко мне, и ноздри защекотал свежий аромат ментола и мяты.
— Виктория Сергеевна, меня зовут, Дан Амирович, я финансовый директор «Строй-Статус», — представился он, ни разу не притушив своей широкой улыбки.
Я непроизвольно тоже улыбнулась ему.
— Добрый день, — кивнула ему, и пожала протянутую мне ладонь.
Она оказалась горячей и сухой, и совершено неожиданно шершавой. Видимо, Дан Амирович умеет работать не только головой.
Он коротко её сжал и развернулся к Жданову, тоже для приветственного рукопожатия.
Когда все церемонии были соблюдены, мужчины заговорили на своём языке, отвлекаясь на пояснение мне непонятных моментов. Из их разговора выходило, что у владельца «Строй Статус» есть возможность вложиться в удачный проект. «АртМуза» подходит им по всем параметрам, но исходя из просевшего финансового положения галереи, цену решено снизить.
Это не обрадовало Жданова, и не обрадует Вика. Для меня же, по сути, не имело значения, я просто не хотела передавать третьему лицу владение галерей. Спор затянулся, я откровенно заскучала.
— Послушайте, Дан Амирович, — подала я голос, — а почему сам владелец не встретится с нами, он, что так занят?
— Уверяю вас, Виктория Сергеевна, — всё так же благодушно проговорил, Дан Амирович, — это не повлияет на условия… впрочем, пожалуйста, Руслан Заурович, собственной персоной… — и он привстал, указав на дверь.
— Кто? — замешкалась я, и как в замедленной плёнке развернулась, вместе с этим сопоставляя услышанное и картинку.
6
На пороге стоял Руслан, подпирая прозрачную дверь плечом. Холодно и спокойно смотрел на меня, без прошлых метаний, чётко в глаза.
Как-то инородно смотрелся на нём деловой костюм, рубашка, галстук. Хотя, несомненно, ему всё это шло, только подчёркивая строгий образ. Только я совсем не могла сопоставить то, что помнила и то, что видела.
Вчерашнее приключение не в счёт, вчера я вообще от страха не могла полагаться не на зрение, не на слух. А вот сейчас при свете дня сравнивала, ненамеренно, соединяла образы, тот, что помнила, и тот, что видела сейчас.
И выглядел он сейчас более цивилизованно, несомненно, чем полгода назад, когда я полостью изучила карту его татуировок и шрамов на обнажённой коже. Падший ангел, приспособился, научился существовать на грешной земле. Но сущность хищника, всё равно видна. Её не скроешь ни каким костюмом. Даже в этом холодном взгляде, казавшимся равнодушным, я видела искры его сущности. Красивый, опасный, матёрый.