Притяжение
Шрифт:
Он шёл длинным коридором, и вроде люди встречались всё реже, и топографическим кретинизмом он не страдал, но выхода всё не было. Одни сплошные повороты, и уже совсем пустые коридоры, и голые стены.
За следующим поворотом виднелся свет, и слышны были голоса. Он поспешил, чтобы узнать, наконец, как выйти из этого места, но замер, сразу как завернул.
К нему спиной стояла женщина. Он моментально оценил круглый зад, в обтягивающей юбке, тонкую талию, узкие плечики. На тонких лодыжках ремешки от туфель на высоком каблуке. Тёмные волосы собраны в высокую прическу, открывая
Женщина говорила по телефону.
Что-то сдержано и тихо втолковывала кому-то, потом слушала, потом опять. Руслан прислушался.
— … это вы не понимаете, ведь сегодня открытие, у меня сто пятьдесят гостей, что я им должна сказать,… почему он не может…но мы же договаривались, что Александров будет на открытии его же выставки…
Если бы Руслан стоял ближе, вероятнее всего он бы сразу узнал этот голос, а так ему пришлось сделать пару шагов, и именно в этот момент, незнакомка, яростно и громко заговорила в трубку
— Я вам такую неустойку вкачу, если он не явиться через час! — а потом она обернулась на звук, и Руслан замер.
Перед ним стояла царица, собственной персоной, и можно только удивляться собственной реакции, когда мозг по ходу на бессознательном уровне, давно считал кто перед ним, и понял, что этот объект очень даже желаем, раз в голове у Руслана, крутилось, как замутить с незнакомкой.
Но Руслан офигел от увиденного. Он медленно скользил взглядом по стремительно бледнеющему личику царицы, на котором сапфирами горели огромные глаза.
Она тоже узнала его.
Взгляд его спускался к вырезу блузки, в котором вздымалась пышная грудь, и ниже на круглый животик, обтянутый тканью юбки.
Потом он снова посмотрел в её лицо, с немым вопросом, потому что говорить пока был не способен. Она всё так же ошарашено смотрела на него, непроизвольно закусив нижнюю губу, словно досадуя, хотя какое нахер, словно, она явно не ожидала такой встречи. Грудь её так часто вздымалась, что непроизвольно притягивала взгляд Руслана. И он шарил им, то по её лицу, то по груди, то по беременному животу.
Руслан сделал шаг навстречу, как-то неосознанно, но она попятилась, сжав крепко пальцами телефон, прижав его к груди, словно он нападать, собрался, и отступила, а потом развернулась и побежала от него. А он за ней. Не анализируя особо, просто решил вдруг, что нужно догнать. Но царица резво, несмотря, на то, что была глубоко беременна, и на каблуках, убегала от него.
— Стой, царица, — гаркнул он, и эхо разнесло его голос по пустеющему коридору, и она прибавила шаг.
Зачем он её догонял, Руслан и сам бы не смог ответить, он просто должен её догнать, а потом разберется.
Но тут царица нырнула в какую-то каморку и заперлась.
Он дёрнул ручку, не поддаётся.
— Открой, Вика!
— Уходи, — глухо послышался её голос.
— Открой, поговорим, — снова дёрнул ручку.
— Уходи, — прозвучало опять.
Он прислонился лбом о полотно двери
Конечно же, как он раньше не догадался, не вспомнил, он же изучал досье, когда собирался к Витьку за своим долгом. Она работает в галерее. В этой. Не даром сегодня всё напоминало о ней. Руслан не верил не в судьбу, не в потустороннее, но сейчас не мог не отметить тот факт, что всё сложилось очень гладко. Только вот зачем он снова увидел её, и тут же голову потерял, может затем, чтобы как в сказке, блядь, обрести уже сердце.
Он отошёл от двери, которую, при желании спокойно мог выбить, но понимал, что этим теперь ничего не добьётся. Он сам оттолкнул её. Сам решил, что им не по пути.
Да и она там. Беременная. Решила муженьку своему, в награду за его подвиги, ребёнка подарить?
Эта мысль разозлила настолько, что он развернулся и зашагал в обратном направлении.
Нет, ни хрена всё это, не значит. Может лишь то, что она живёт дальше. И он должен.
Выход он нашёл, как ни странно, быстро. И уже на улице набрал Дана.
— Я покупаю галерею, — сказал он вместо приветствия, — как тебе такое вложение?
— Какую галерею? — опешил тот.
— «АртМуза», на Кольцевой.
— Эта та, в которой Александров выставляется?
— Точно. Подготовь все документы, хочу ознакомиться, как у них с финансовой отчётностью, бухгалтерией, всё ли прозрачно.
— Ну, хорошо, — сколько не согласился, а усмехнулся, Дан, и отключился.
Руслан набрал Тоху, пока помнил, за что зацепился мозг.
— Тоха узнай, где остановился художник Александров, — так же без предисловий сказал он, — у тебя пять минут.
Руслан вздохнул полной грудью воздух, наполненный ароматом сирени, и понял что ожил.
3
Александров всё же приехал. Не через час. Через два.
Было видно, что маэстро прошёл очень суровый комплекс экстренного вытрезвления, потому что выглядел, мягко говоря, пожеванным.
Красные глаза, слезились на помятом лице. Он старался мало говорить, только кивал, растягивая тонкие губы в подобии улыбки. Руки его тряслись. И не смотря на душистый одеколон, несло от него таким перегаром, что все его маскировочные меры сыпались, и не помогали.
Меня предупреждали, что Александров запойный алкоголик, и не пьёт он только тогда когда пишет, но я решила рискнуть, узнав, что он будет проездом в нашем городе.
Дела в галерее шли из рук вон плохо. И нужно было привлечь новую публику, более изысканную, бомонд. Нужны были новые вливания, репортажи в сети, посты блогеров, крупные приобретения. Александров не смотря, а может даже благодаря своей репутации привлекал много нужных людей. А талант, он, как ни старался, пропить не мог.
Его полуабстрактные штрихи, крупные мазки, резкое и быстрое, разнолепие цветов, и линий, захватывали с первого взгляда. Хотелось глядеть куда-то вглубь холста, рассматривать, искать что-то симметричное, привычнее мозгу, и путаться в этих каплях, и слоях, находя совсем иные пропорции.