Притяжение
Шрифт:
— Не скажу. Но помимо секса, есть и другие категории. Преданность, доверие, уважение…
— Нам с тобой это не грозит, — ухмыльнулся он, — у нас только секс.
Он перевернул её на живот, и подтолкнул под него скомканное одеяло, чтобы приподнять зад.
— Руслан, не надо, — забарахталась она, — я больше не могу.
— Тише царица, — он накрыл её своим телом, слегка придавив, — давай расслабься, впусти меня.
Он толкнулся, и не без труда преодолел сопротивление плоти. Тем более она вся сжалась, но уже на третьем толчке, стало легче. Царица смирилась, расслабилась, и он, прикусив её за плечо, глубоко
И сейчас глядя на то, как она спит, он уже более серьёзно задумывался над тем, что хочет её насовсем. Даже пусть без уважения и доверия. Он просто хочет её рядом.
8
Я пала ниже некуда.
Я смирилась, и покорилась.
И мне стало легче, без моральной оценки своего поведения. Без оглядки на постороннее мнение. Без самокопания.
В чистом виде я имела лишь то, что мне безумно нравиться этот мужчина. Хоть и отталкивает его циничность и грубость, но…
Но всё остальное.
Как он чётко и без раздумий берёт то, что хочет. В том числе и меня. Делает то, что считает нужным, без излишних эмоций. Этакий падший ангел, который не стремиться вернуть свои крылья, и вознестись на небо. Нет. Ему и в этой ипостаси хорошо, и комфортно. Быть порочным, тёмным, плохим.
Не скорбящий и печальный, как изображают многие художники, а сексуальный, сильный, принявший земные правила игры. И, конечно же, скандальный, непокорный, и противоречащий.
Я иногда мысленно делала эскиз. И у меня перед глазами так и стояла картина Александра Кабанеля «Падший ангел», только вместо сильного белокожего ангела, был Руслан, со своим тренированным телом, со смуглой увитой татуировками и шрамами кожей. С тёмными волосам и с напряженными мышцами. И только взгляд неизменен, как и у ангела Кабанеля, полный гнева и ярости. Непокорный, напряжённый.
Я долго разглядывала его, тогда, когда проснулась, после встречи с дочерью. Редко удавалось застать это лицо в покое. С самых первых мгновений я отметила, что он красив. Красив, как и должен быть мужчина, а может чуть больше, он же падший ангел. Суровое лицо разгладилось, во сне, успокоилось. Длинные тёмные ресницы, прикрывали карие глаза. Широкие дуги бровей, даже во сне делали лицо серьёзным. Красивый, и какой-то аристократичный нос, придавал его восточной внешности некий шарм. Он явно не чистокровный, кто-то из родителей был другой национальности. Губы в обрамлении бороды и усов, расслабленные и чуть приоткрыты, так что видно белую полоску зубов. Впалые щёки, с порослью жёсткой щетины, придавали лицу, какие-то хищные черты. Только он и был хищником. Уж никак не травоядным. Молодой, сильный, и опасный. И такой притягательный.
Тогда я поняла, что мне нужно бежать. Не от него. От себя. Потому что мои чувства к нему совершенно неоднозначны. А я не должна чувствовать это к человеку, который меня похитил. Который принудил меня. Лишил свободы, семьи.
Но привязал на каком-то низменном уровне. Что и доказал, когда моя попытка вырваться провалилась.
Отпустил, а я не ушла сама.
Не ушла!
Сама попросила. Сама хотела. Очень хотела. И на колени сама встала, потому что и член его тоже хотела. И
И я смирилась, и отдалась полностью.
И Руслан брал, все, что я готова была предложить и даже больше. И открывал во мне новые грани чувствительности, новые горизонты моих желаний.
Я никогда не думала, что не раскрыта сексуально.
В тридцать пять лет, в долгом браке ты думаешь, что много чего знаешь. И с Виком, как мне казалось, у нас была полная совместимость. Нежный неторопливый секс, несколько раз в неделю. Иногда более жаркие встречи. Но какая ирония, стоило встретить такого как, Руслан, чтобы понять, всё это мне только казалось.
Руслан доминировал во всём и везде. И вся эта грубость, пошлость, и даже жёсткость порой, они мне нравились. Да что там нравились, я таяла, покорялась. Включался какой-то древний инстинкт подчинения сильному самцу.
Может это я, какая-та неправильная?
Но я устала анализировать свою реакцию на это, тем более что он всё чаще говорил, что заберёт меня насовсем, что я единственная, и несравнимая, и жаркий несравнимый секс, плавили мои мозги.
Верила ли я ему?
Нет, я хотела довериться, всё на том же инстинктивном уровне, потому что когда я перестала сопротивляться, и покорилась, мне стало легче. Я отдала все решения ему, сильному ведущему, и следовала проложенным им курсом, не думая о конечной точке этого пути.
* * *
Наконец-то хлопнула дверь, и я вышла из кухни. Сегодня он пришёл совсем поздно. Я разогревала ужин два раза.
Конечно, спрашивать я ничего не стала, да он и не позволил, быстро миновав разделяющее нас расстояние, молча, притянул меня к себе, и грубо втиснул свой язык в мой рот. Какой-то отчаянный жест, словно не целовал, а воду пил, я еле успевала отвечать. От него пахло бензином, потом, кофе, и той самой туалетной водой, которая воспринималась теперь мной, как личный афродизиак.
Я вцепилась в его твёрдые плечи, чтобы не упасть, потому что он напирал всё сильнее, толкая меня назад. Он часто так возвращался вечером, и сразу тащил меня в кровать. Я и не возражала, вот только сегодня что-то поменялось, словно время пошло быстрее, и нужно спешить наверстать упущенное.
— Руслан, а как же ужин? — пискнула я, успев хватануть воздуха, когда он отстранился чтобы стянуть короткое пальто, со своих плеч, за ним тут же последовала чёрная водолазка, оголяя его наполовину.
— Ты вместо ужина, царица, — прохрипел он, принявшись за мою одежду, и подталкивая меня к столу, который был сервирован к ужину.
Было в его жестах, мимике, глазах, нечто пугающее и в то же время притягательное, заставляющее подчиняться. Снова.
Я только коротко охнула, не успевая за ним. Он быстро стянул с меня его же рубашку, под которой ничего и не было, и уложил среди тарелок на стол.
Вся кожа покрылась мурашками, от предвкушения, и холода гранитной столешницы. Я дрожала, только от одного его чёрного взгляда, когда он неспешно стал оглаживать меня им. Смотрел с каким-то затаенным гневом, снова напоминая мне падшего ангела.