Притяжение
Шрифт:
Теперь я почувствовала, что его губы были мягкими, и шёлковыми. Горячими, ароматными. Усы и борода приятно щекотали кожу, и я продолжала углублять поцелуй, всё больше находя оттенков вкуса этого поцелуя. Теперь мои глаза прикрылись сами собой, и теперь я не торопилась. Мне хотелось распробовать его до конца, смакуя неспешно этот вкус. И в какой-то момент, когда его губы разомкнулись, и я нежно провела языком по нижней, я вдруг поняла, что забылась совершенно. Что всецело отдаюсь этому поцелую, этому мужчине, что неспешно
Руслан следовал заданному мной темпу, и медленно и нежно исследовал мой рот. Без грязного и порочного напора. Его язык неспешно сплетался с моим, губы мягко соприкасались, скользили, и нас словно на волнах качало. Так степенно, и очень приятно. И мысли тоже ползли медленно и заторможено. Мы обменивались горячим дыханием, я даже тихо застонала, ему в рот, когда он прижал меня сильнее, давая ощутить всё твердость своего тела. Я же месила волосы на его затылке, не прекращая поглощать его вкус, и отдавать свой.
Меня привёл в себя мягко отпружинивший матрас, под моей спиной, и осознание того, что я уже не владею ситуацией. Руслан навалился сверху, не разрывая поцелуя, и руки его заскользили вдоль моего тела.
— В условии был только поцелуй, — просипела я, непослушным голосом, отрываясь от него.
Он вскинул на меня осоловелый взгляд, уже с привычной мне жаждой в нём, упрямо потянулся к моим губам.
— Ты всё-таки, как ты выразился «пиздабол», — поморщившись на бранном слове, сказала я, и он остановился.
Он был сейчас другой, хотя и всё такой же вроде, но что-то в нём словно надломилось. Всё тот же чёрный взгляд, и раздувающиеся крылья носа. Губы, исцелованные алели в тёмной бороде. Его волосы, взлохмаченные мной, придавали ему ещё большую необычность, такому суровому обычно и грозному. Он уткнулся носом в мою шею, обжигая кожу горячим дыханием, и руки его снова заскользили, по моему телу, выискивая брешь в моей одежде.
— Я сделаю всё, как захочешь, — заговорил он просевшим голосом, и губы его приятно заскользили по моей шее. — Долго и нежно буду тебя целовать. Везде. Ты же хочешь, царица. Я чувствую сладкий запах твоего возбуждения. Чувствую, как напряжена грудь.
Каждое слово его было правдой, но я решила отстаивать себя до конца. Потому что когда принуждение перерастает в необъяснимую страсть, это одно, и совсем другое, это осознанно отдаться своему похитителю и тюремщику.
— Я хочу, чтобы ты остановился, — я упёрлась в его грудь.
— Зачем упрямишься, — Руслан, легко преодолел моё сопротивление, и начал покрывать лицо поцелуями, — буду нежен, обещаю, каждый сантиметр твоего тела исцелую. Ну же, царица, — его голос звучал просящее, и так непривычно. Ему хотелось от меня взаимности, но я уже преодолела дурман нашего поцелуя,
— Ты обещал только поцелуй, — упрямо заявила я. — Тебе понравилось? Тянет он на свидание с моей дочерью? Достаточно искренне?
Он остановился, и мгновение помедлив, оттолкнулся от матраса, встал. Невесело улыбнулся, как-то даже обречённо, и потёр своё лицо.
— Тянет, царица, тянет, — он, совершенно не стесняясь, поправил выпирающий член в брюках, и поморщился.
— Кое-что ещё бонусом, — проговорил он, отворачиваясь, и подошёл к столику, налил себе воды, и, выпив, опустился в кресло.
Я к тому времени, села на кровати, оправив одежду, и волосы. Включила торшер, потому что на улице стремительно темнело, а мне не улыбалось находиться с ним в тёмной комнате.
— Хочу рассказать тебе, почему ты здесь, — начал он, и голос его уже обрёл прежнюю силу, а взгляд снова стал прямой и сосредоточенный. Только помятая одежда, и лохматые волосы говорило о том, что произошло здесь минуту назад.
Руслан говорил быстро и чётко по делу, я не перебивала. Он поведал мне о том, что их связывало с Виком, ведь я до сих пор этого не понимала,
Оказалось, что в своё время Руслан оказал мужу довольно специфичную услугу, за которую Вик теперь отказывается платить, но благодаря тому, что я у Руслана, теперь обязательно заплатит.
Я, молча, выслушала его рассказ, не перебивая, и не кидаясь заявлениями, что я не верю ему. Наоборот, я понимала, что ему не зачем мне врать.
— Если ты понимаешь, что Вику некуда деваться, и он всё равно отдаст тебе деньги, которые должен, зачем ты меня… заставил…
Руслан поднялся из кресла.
— Что же тут непонятного, царица, — хмыкнул он, — меня торкает от тебя.
— Торкает? — не поняла я. — Что, как вино?
— Нет, как самбука, и вдыхать тебя хочется, и выпить до дна, и также сладко, как от ликёра.
Я опешила от такого признания, недоумённо глядя на мужчину.
— И по кайфу, что тебе тоже заходит, царица, — хмыкнул он.
Я тут же привычно вскинулась, чтобы опровергнуть это утверждение, но меня остановил его насмешливый взгляд, и я зашла с другой стороны.
— И тебя не смущает, что я замужем, что здесь ты меня удерживаешь силой?
— Я выгляжу смущенным? — задал он риторический вопрос.
Нет, смущенным он не выглядел. Не растерянным, не виноватым. Он делал, что хотел.
— Зачем тогда рассказал мне про Вика, хотел всё же оправдаться? — не успокаивалась я.
— Ты заслужила знать правду, — просто ответил он.
— Лучше бы я заслужила свободу, — буркнула в ответ.
Руслан подошёл ко мне, и я вжалась в изголовье кровати, совершенно не понимая, что у него на уме. Он склонился, и ухватил меня за подбородок, я уже привыкла к тому, что он любил этот жест подчинения.