Притяжение
Шрифт:
Да ей нравиться. Сука! Ей нравиться.
— Давай, царица, кончи под уродом, — захрипел снова Руслан, удваивая усилия, входя опять резко, и глубоко.
— Нет, нет, нет, — зашептала женщина.
— Потом муженьку твоему расскажем, как ты трахаешься круто, — грубил Руслан, чувствуя, что распаляется от этого. От того что она в его власти. От того что может вот так подавлять. Иметь. Но больше всего, её непонятный ответ на это принуждение, насилие по сути.
Он крутил её соски, шлёпал по шикарной заднице, говорил гадости, и слышал
Ему так захотелось довести её до пика, да крика, до судорог, что он сознательно тормозил свой оргазм, подгоняя её.
Она уже покорно, и довольно открыто стояла на четвереньках, сама толкаясь ему навстречу, выгибая спину, а он скользил руками по её тяжёлым грудям, играл с её клитором, от чего она начинала дрожать.
Давно у него не было такого затейливого траха. Он же вроде её принуждает, но в процессе она отдаётся добровольно.
Она кончила внезапно. Затаилась, напряглась, и выдохнула со стоном, сдавив его внутренними мышцами. И через секунду обмякла.
Руслан вышел из неё, перевернул на спину, и грубо подтянул её за волосы, лицом к своему паху.
— Рот открой, — приказал он, и она послушно разомкнула свои охуенные губы, а через мгновение и вытаращила глаза, потому что он засадил ей по самые гланды, и не выпускал, пока не кончил её в рот.
— Глотай, — снова приказал он, и царица послушно проглотила всю сперму.
— Теперь оближи, как следует, — Руслан подставил ещё не опавший член под её язык и губы, и она, не мигая, смотрела на него снизу верх, и вылизывала его плоть, и от этого он заводился снова.
Он сам резко прекратил это. Оттолкнул её, и оправился. Ему было хорошо, но его ни хрена не отпустило. Хотелось ещё, хотя яйца и опустели, всё равно хотелось ещё.
Он, молча, вышел, даже не оглянулся на лежавшую, на кровати женщину, но короткая мысль, заставила его остановиться, и вернутся.
Царица медленно и заторможено, приводила в порядок одежду, и даже не среагировала на него.
— Пойдёшь со мной, — решил он, подумав вдруг, что мало ли что ей в голову придёт, а тут осколки всякие валяются, пусть уж лучше будет под присмотром, тем более что он ни хрена не насытился.
3
Я шла за ним и всё никак не могла поверить. Как вначале не верила, что он это сделает, и потом не верила, что делает, и потом… Когда отозвалась на это насилие над собой.
Ужас!
Не понимаю, как это произошло?
Когда?
В какой момент я потеряла себя под ним?
Словно наваждение.
Затмение разума.
Гадкое чувство унижения, оскорбления, смешалось с низменной порочной похотью, что разбудил во мне этот мужчина. Просто в определённый момент, давление и жесткий хват на бёдрах стали отдавать горячими импульсами, что копились внизу живота. Непроизвольно. Совершенно бесконтрольно. Словно лавина, насилие сменилось порочным наслаждением, и смело все мои установки и доводы разума.
Как?
Я никогда не была легка на подъём. Если Вику хотелось моего ответа, то ему приходилось тратить время на долгую прелюдию. А тут я, ощущая болезненное проникновение, неприятное трение, жёсткий захват, и грубые слова, сама не понимая себя, возбуждалась. Чувствовала его член в себе. Как он болезненно растягивает меня и реагировала, не так как надо реагировать на насилие. А когда это урод понял, что я не зажимаюсь, то усилил свои старания, и тогда я расслабилась окончательно, отдавшись на его волю. И это было так горячо, похабно, и никогда мне не было так хорошо.
Оргазм был такой силы, что я оглушённая, просто выпала из этого мира и пространства. Да я просто потерялась, в своих чувствах. Как может такое быть, кончить под насильником. Уродом. Как мысленные блоки против унижения, и оскорбления, не сработали, слетели, под напором плоти.
Я не отдавал себе отчёта, когда он заставил меня взять свой член в рот, когда заставил глотать сперму, а потом вылизывать его плоть. Это было сродни наркотическому опьянению. Я была словно в трансе. Не ощущала особо не вкуса, ни запаха, и уж точно во мне не было омерзения ко всему происходящему.
Может это моментальный Стокгольмский синдром?
Он тянул меня выше, и я послушно шла за ним, путаясь в широких штанах. Спотыкаясь на лестнице.
Я всё ещё пребывала в трансе от произошедшего, не отслеживая перемещение в пространстве.
Мелькали комнаты с большими окнами, огромное пространство без стен. Снова лестница.
Серые каменные и стальные стены. Тёмный коридор.
Сильная рука, впереди идущего мужчины. Широкий разворот плеч, чёрная рубашка, лохматый затылок тёмных волос.
Я попыталась вернуть себе свою руку, впервые проявив себя хоть как-то.
— Чего дергаешься, царица? — обернулся Руслан, обжёг взглядом.
И вот эта его «царица», и глаза тёмные, словно провалы в мой персональный ад, заставили меня взбодриться. Прийти в себя.
— Отпусти. Отпусти меня! — задёргала я руку. — Ты урод! Насильник! Сволочь!
Он держал крепко, и тогда я наоборот налетела на него с кулаками, и начал бить куда попаду.
— Урод! Ненавижу тебя! Насильник! — вопила я, но Руслан, ловко меня скрутил, и впихнул куда-то.
Я пятилась, шипя, плюясь ядом, а он только нагло усмехался, а потом и вовсе толкнул меня, и я упала на спину, и оказалась на кровати.
— Насильник, говоришь, — он накрыл моё тело собой, придавив к матрасу, а следом меня накрыл его аромат. Я тут же задохнулась, не имея возможности вздохнуть не от тяжести его тела, не от этого тягучего запаха. — И часто ты кончаешь от насилия?
Я поморщилась от слов таких откровенных и правдивых, что спорили с гнётом его тела.
— Ты ошибаешься… — заговорила, задыхаясь, бегая взглядом по ухмыляющейся роже. — Мне было больно и противно…