Привала не будет(Рассказы о героях)
Шрифт:
Папаша Черви настаивал, чтобы Анатолий Тарасов сперва отдохнул, окреп — выглядел он плохо: тощий, бледный. Но Тарасову непривычно было сидеть сложа руки, и он стал помогать братьям возить с поля сено, убирать виноград.
Постепенно узнавал историю семьи-Черви. Сам папаша Черви, отметивший семидесятилетие, вдоволь отведал горя: из года в год возделывал клочок каменистого поля и никак не мог избавиться от долгов, которые платил помещику. Его согнали с обжитого клочка земли, но старик не опускал рук. Вдалеке от деревни выбрал себе новый участок, очистил его от камней, пустил воду на поле и опять стал выращивать
Правду эту несли в народ, невзирая на тюрьмы и пытки, истинные патриоты Италии — коммунисты. В доме Черви раньше всех приобщился к борьбе старший сын — Альдо. По нему равнялись и другие братья. Они распространяли среди крестьян и рабочих листовки, передавали вести о победах советских войск под Москвой, на Волге…
Папаша Альчиде не ругал сыновей. Наоборот, старался сам чем-нибудь помочь им. Однажды Альчиде Черви был вызван к главарю местной федерации фашистской партии. Тот спросил у старика, почему это он до сих пор не пожертвовал зерно благотворительным учреждениям. Альчиде знал, что фашисты собрали с крестьян сто двадцать центнеров, а благотворительным учреждениям дали только сорок. Глядя на фашиста в упор, он спросил, а куда же девали остальные восемьдесят центнеров?
— Это тебя не касается! — вскочил главарь федерации. — Какое тебе дело до этих восьмидесяти центнеров?
Альчиде как можно тверже ответил:
— А вам какое дело до моего хлеба? Если вы хотите раздать его крестьянам-беднякам, скажите им, чтобы они шли в дом Черви — там они его и получат.
Более восьмидесяти военнопленных, бежавших из фашистских лагерей, прошло через дом папаши Черви, и каждый был накормлен, одет… Дом этот назвали «штаб-квартирой» борцов за свободу.
К тому времени, когда прибыл Анатолий Тарасов, в доме Черви уже возник интернациональный партизанский отряд. Командиром был неустрашимый Альдо. Обращаясь к бывшим пленным, которые влились в отряд, Альдо говорил:
— Мы могли бы укрыть вас до окончания войны. Но разве вы не хотите приблизить ее конец?
— Да, это верно, — отвечал Тарасов. — Чем больше убьем фашистов, тем ближе победа.
Отряд ушел в горы.
…Ноябрь 1943 года. Канун Великого Октября. Братья Черви и их товарищи решили достойно отметить праздник.
Днем к казарме итальянских карабинеров в Сан-Мартино подъехала автомашина. В кабине рядом с шофером важно восседал рослый эсэсовский офицер. Заметив его еще издали, начальник карабинеров поспешил навстречу машине. Эсэсовский офицер передал приказ старшего командира: в горах обнаружены партизаны и надо немедленно устроить облаву. И вот начальник спешно поднял карабинеров: снесли в машину автоматы, пулеметы, рацию, продукты. Двенадцать карабинеров уселись в кузов.
Отъехали от города. Машина остановилась. Офицер приказал всем вылезть и начать облаву. Но когда карабинеры сошли на землю, они увидели направленные на них пистолеты!..
Переодетым в форму немецкого офицера был Анатолий Тарасов.
Смелые операции отряда Черви вызывали беспокойство и тревогу даже среди товарищей. Альдо отвечал, что в случае опасности их дом станет партизанской крепостью.
Трагедия произошла в конце ноября. Утомленные, уставшие после трудного перехода,
Шел дождь, капли монотонно стучали о крышу. Неожиданно загремели выстрелы. Мигом все поднялись. Альдо метнулся к окну, увидел крадущихся вражеских солдат. Очевидно, какой-то провокатор донес, и фашисты оцепили дом.
В семье Черви это не вызвало смятения, к опасности тут давно были готовы. Женщины притащили из подвала ящики с патронами. Тем временем Альдо взял автомат и первым открыл огонь. Просунув револьверы в окна, отстреливались все сыновья Черви и товарищи по отряду. Но с улицы стрельба учащалась. Вскоре начался пожар. Не справившись с партизанами в открытом бою, фашисты подожгли дом.
— Пожар, теперь все кончено, — проговорил Альдо.
Старый, переживший много опасностей папаша Черви ответил, что этим собакам сдаваться не намерен, надо с оружием идти им навстречу. Но Альдо возразил:
— Нет, отец, ты позабыл о женщинах и детях…
Тарасов, отстреливаясь, бросился с партизаном-канадцем во двор, где хранились боеприпасы. В это время в окно дома враги бросили гранату. Тарасова оглушило, и он упал. А когда пришел в себя, руки его уже были скручены назад. Конвоиры вывели его на дорогу, и он увидел всех семерых братьев.
Впереди сыновей стоял папаша Черви. Скуластое лицо его, будто высеченное из камня, было неподвижно, ни единый мускул не шевелился, и глаза, казалось, застыли от презрения, от ненависти к врагам. Рядом с ним стоял старший сын Альдо. Рубашка на нем порвана, обнаженное правое плечо в ссадинах, со лба стекала по виску струйка крови, но Альдо не вытирал кровь, словно не чувствовал никакой боли. Остальные братья тоже были в порванной и обгорелой одежде. Они дрались не жалея себя, до последнего патрона и покинули горящий дом, когда уже невыносимо было в нем оставаться. Увидев Тарасова, Альдо посмотрел на него гордо и воскликнул:
— Вива Россия! Вива Италия!
Фашисты силой затащили его в крытый автобус. Потом втолкнули всех пленных. Машина рванула с места, покатила по дороге, и еще долго был виден партизанам пылающий дом…
Старика Черви с его сыновьями отделили от остальных узников. О их судьбе долго ничего не знал Анатолий Тарасов. Из одной тюрьмы его перебрасывали в другую. Самые тяжелые дни пыток пережил он в старинных глухих казематах Пармской крепости. Тут и настигла его горестная весть. Знакомый итальянский партизан, переведенный в Парму, сообщил, что 28 декабря 1943 года фашисты расстреляли на полигоне семерых братьев Черви. Этот товарищ передал слова Альдо, произнесенные им на допросе.
— Неужели вы думаете, — обращался Альдо к допрашивающим фашистам, — что, уничтожив наш дом, вы сожгли и нашу ненависть к вам? Она не умещалась в одном доме, она живет и будет жить в сердцах тысяч людей. И теперь бойтесь!.. Я знаю, мы будем жить в этой борьбе до конца!
Тарасову удалось совершить побег из казематов крепости. Вырвавшись на свободу, он снова пробрался к итальянским партизанам. Командир итальянского партизанского корпуса Марио Риччи назначил Тарасова комиссаром отряда, который целиком был из военнопленных. Этот отряд до конца войны сражался в Италии…