Приватир
Шрифт:
– Ну, общаться-то с ними можешь?
– Что говорят, разберу, да и они меня должны понять.
– Отлично. До тех пор пока мы не покинем этих мест, назначаешься на должность переводчика с полуторным окладом.
– Есть! – козырнул наёмник.
Посмотрев вниз, я спросил рыбаков:
– Кто из вас старший?
– Я, – ответил один из них и взмахнул рукой.
– Поднимайся сюда.
Матросы палубной команды закрепили шторм-трап, рыбацкая шхуна, или, как она здесь называлась, фелюга, подошла вплотную к борту, и назвавшийся старшим алжирец сноровисто вскарабкался на борт «Ветрогона». Вскоре он оказался передо мной, и самое первое впечатление о жителе местных берегов было противоречивым. С виду – совершенно обычный человек слегка
– Кто вы? – спросил алжирец, оглядев стоящих на палубе моряков и десантников.
– Здесь вопросы задаю я. Ты понял?
– Да-да, – быстро закивал алжирец.
Дальше между нами состоялся двухчасовой разговор, во время которого выяснилось, что старшего рыбака зовут Али Нумани и он ловит рыбу не абы для кого, а для самого султана Фархада Абуталеба, который является властителем пустыни Сахара, городов Бискра, Константина, Джельфа, Бужи и Алжир. Из рассказа рыбака я узнал, что этот султан является потомком берберов, которые в Чёрное Трёхлетие сохранили численный состав своего народа и спасли свои жизни в бескрайних песках Сахары и горах Атлас. Лет двадцать пять назад жители пустыни из племён кабилов и туарегов объединились, вышли к побережью, покорили всех немногочисленных арабов, которые уцелели в государстве Алжир, и теперь пытались построить свою маленькую империю.
Пока у берберов это получалось неплохо. Города расчищали от развалин, восстаний против их власти не было, а между племенами царил мир. Так, не торопясь и понимая, что время работает на них, они расширяли свою территорию и восстанавливали технический потенциал. Походов за море коренные жители Северной Африки ещё не предпринимали, но сухопутную моторизованную разведку в сторону Марокко и Туниса вели постоянно. Благо техника в пустыне сохранялась неплохо, чёрного золота у них хватало, а переработка сырой нефти в бензин и дизельное топливо была очень хорошо отлажена.
Выводы из разговора с арабом я сделал следующие. Во-первых, нападать на Алжир не следует, у местных жителей нет серьёзного флота, но есть неплохая армия, броневики, пушки и миномёты. Во-вторых, у берберов имелась нефть, сохранился кое-какой технический потенциал, и они стремились приподняться на более высокую технологическую ступень, чем та, на которой находились сейчас. Значит, с ними можно торговать. В-третьих, если с ними наладить добрые отношения, то есть вероятность в их лице обрести реального союзника, который может помочь нам в борьбе с Альянсом. Разумеется, если султан Фархад Абуталеб не дурак и поймёт всю опасность сил Игнасио Каннингема и его адмиралов. По словам рыбака, султан мужик башковитый и продуманный, так что мы должны с ним договориться.
Быстро прикинув местные расклады, я приказал отпустить рыбаков. Через Али Нумани передал султану моё почтение и попросил известить о том, что завтра «Ветрогон» войдёт в порт Алжир. Мы идём с миром и желаем провести дружественные переговоры с властителем Фархадом. Перспективы сотрудничества казались мне настолько заманчивыми, что я решил рискнуть первым сойти на берег и лично пообщаться с местной властью. Как ни верти, а арабы наши корабли рассмотрели хорошо, и если подробно расскажут обо всём, что они видели, то берберы должны осознать нашу мощь. Значит, сразу стрелять не станут.
Вечер и ночь мы дрейфовали вдоль тёмных пустынных берегов Северной Африки, утром же заурчали движки, вспенилась под винтами вода, а на мачтах и флагштоках взвились флаги Кубанской
Корабль подошёл к причальной стенке на расстояние в полсотни метров и развернулся к ней правым бортом. Сразу же появились местные швартовые команды. Полетели первые выброски. Лёгости ударили в бетон, портовые рабочие сноровисто подхватили их и вручную потянули наши швартовые концы на крепкие кнехты. Через пятнадцать минут с борта фрегата спустился трап, и к нам навстречу заспешили представители местной власти – два солидных пожилых мужичка в белых бурнусах. Всё мирно и несколько обыденно, но то, что в окрестных домах мелькала оптика, а на крышах близлежащих зданий наспех замаскированы миномёты и станковые пулемёты, мы заметили.
На берег помимо переводчика вместе со мной отправился только Крепыш – у него лицо представительное, и он спокойный как танк, а на Востоке сдержанность всегда в цене. Все остальные командиры остались на борту: Лида – женщина, Скоков – капитан корабля, Кум на связи, Игнач обеспечивал артиллерию, а Патти, прикомандированный балласт, ещё в море был отправлен на 49-й БДК к своим воинам.
Первая встреча прошла сухо, по-деловому. Мы сошли на причал, советники султана – два суровых аксакала – встретили нас лёгкими поклонами и усадили в большую расписную коляску на конной тяге, которая в сопровождении двух десятков всадников на чистокровных арабских скакунах неспешно проследовала к находившейся за городом резиденции султана. Пока ехали по центральным улицам, нам показали силу и мощь местной власти. Это уж как в любом нормальном обществе водится – встречающая сторона демонстрирует свои достижения и прячет недостатки. Впрочем, надо признать, посмотреть было на что.
Город Алжир в руинах, однако мы видели новостройки и реставрацию мечетей, и одно это уже говорило о многом: раз власть находит в себе силы строить что-то новое, это показатель того, что она готова двигаться вперёд. Вид у горожан был спокойный и достаточно уверенный, хотя на конных берберов многие смотрели с опаской, а пару взглядов иначе как враждебными не назовёшь. Полиции не видно, нищих нет – это султану тоже в плюс.
Пока мы ехали, всё время ждали, когда же нам продемонстрируют мощь местных вооружённых сил, и это случилось через полчаса после того, как мы выехали с территории порта. На одном из самых обычных перекрёстков коляска резко остановилась, всадники замерли, советники, сидящие в сёдлах по обе стороны от нашего передвижного средства, переглянулись, и перед нами прошла большая моторизованная колонна. Вроде как случайно.
Впереди – три разведывательных джипа с пулемётами на турелях, за ними – полтора десятка бэтээров, как наших, советских образцов, так и несколько натовских. Следом около сорока грузовиков с пехотой, снова джипы, за ними – мотоциклы, в конце – десять танков Т-72 и, как апофеоз, четыре РСЗО БМ-24. Не хватало только тяжёлой артиллерии, но и то, что мы увидели, по мнению местных постановщиков парадов, должно было нас впечатлить.
Конечно, мы с Крепышом такую военную мощь давненько не наблюдали, могли бы и удивиться, но понимали, что перед нами устраивают показуху, и потому держали марку, были спокойны и невозмутимы, а пару раз даже позволили себе лёгкую пренебрежительную улыбку. Понятно же, что ракеты на БМ-24 не рабочие, срок годности истёк ещё лет двадцать назад, и теперь на направляющих только пустые корпуса. И ясно, что Т-72 убиты в хлам, мы видели, с каким трудом они мимо нас прошли, и слышали, как за углом заглохло сразу несколько моторов.