Приватное погружение

Райнеш Евгения

– А… – Тави сама удивлялась, насколько немногословной была сегодня. – Тяжкие воспоминания?

– Что-то вроде того, – Кай покладисто опустил руки с полотенцем. Он казался непривычно довольным и полным сил. Выбивался из общего настроения на обесточенной Саузе. Словно из острова резко и сразу выпустили всю кровь, Тави чувствовала это даже сквозь стены и окна.

Её пронзило внезапное чувство: Кай, пребывающий в прекрасном настроение, когда Сауза находится в коме, чужой на острове. Совершенно инородное тело. Как пришёл,

так и уйдёт.

– Я вызову утилизацию, – сказала Тави, но тут же поняла, что сейчас это невозможно. – Когда понтон опустят и всё наладят.

Она сморозила очередную глупость. Скорее всего, к тому времени Кай уже окончательно поправится, и ему не нужно будет поддерживать свою форму в её дворе. Но он не стал возражать, продолжал улыбаться весело и беспечно.

Неправильно прочитав её растерянность, Кай хлопнул Тави по плечу:

– Ты боишься моих вчерашних слов? О том, что блуждающая Звезда может напасть, пользуясь беззащитностью Саузы? Брось, я просто пугал тебя.

– Зачем? – не поняла Тави.

Кай рассмеялся:

– Делаешь вид, что тебе всё равно, а сама вся замираешь от страха. Забавно.

– Ничего забавного…

– Но не бойся, – перебил он. – Во-первых, никто не знает, есть ли на самом деле другая Звезда, во-вторых, даже если она существует, то под большим вопросом её обитаемость. Есть ещё в-третьих: даже если всё обстоит худшим образом, и предполагаемые обитатели второй Звезды нападут на остров, я тебя защищу.

– Ты? – в голосе Тави прозвучало неприкрытое сомнение.

Кай подошёл к безжизненному Айсику и легонько, но пренебрежительно пнул его носком в бок:

– А кто ещё? Пока твой защитник в отключке, и неизвестно, сколько он ещё будет пребывать в таком состоянии.

Тави стало обидно за Айсика, и вместе с тем покоробила ничем не подтверждённая уверенность Кая в собственной идеальности.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – проворчала она. И не удержалась, чтобы не уколоть. – Прости, но я бы не доверила тебе свою защиту.

– У тебя нет выбора, – засмеялся Кай, совершенно не обидевшись. – А всё-таки – почему?

Он показательно посмотрел на неё сверху вниз, поднял над её макушкой ладонь, показывая, что в любой момент может её прихлопнуть.

– А вот поэтому, – она оттолкнула его наглую руку. – Именно поэтому.

Тави присела на корточки рядом с индифферентным к окружающему миру Айсиком. Погладила его по безвольной руке. Ей было до слёз жалко супарта. Он мог сколько угодно бороться за свои права, но стоило отключиться электричеству, как свободолюбивая личность Айсика пропала вместе с ним.

Тави представить себе не могла, как обходиться без него. Сколько она себя помнила, домашними делами всегда занимались супарты. Первый, кто заботился о ней в детстве – Лежик, мамин партнёр судьбы. А потом, как только Тави подросла и покинула Диву – остров, на котором жили рожницы на пенсии и мистрис с девочками-выбраковками, – сразу же приобрела Айсика.

На Саузе иногда случались перебои с электричеством, но это, как правило, были мелкие повреждения, которые рабочие супарты быстро устраняли, и, кроме того, Айсик никогда не доводил себя до полного истощения. С ним явно что-то случилось. И очень особенное, только спрашивать об этом у бесчувственного корпуса супарта в данный момент совершенно бессмысленно.

– Ты посиди с ним, ладно? – не иначе, как у Тави помутилось сознание от расстройства, раз она обратилась с такой просьбой к Каю. – Мне нужно посмотреть…

– Да что с этой биомассой случится? – он навострил ногу, явно чтобы снова подпнуть неподвижное тело Айсика, но под взглядом Тави передумал. – В смысле, что я должен делать? Поправлять на этом говорящем пластике одеялко? Кстати, принести?

Тави не удостоила его вниманием. Она гладила неподвижную руку Айсика и ругала себя, что не придавала большого значения его странностям в последнее время. Погружённая в свои мысли и в заботу о Кае, она что-то упустила.

– Ты долго ещё будешь так убиваться над телом хладным? – спросил её Кай. – Позволь тебе напомнить, что он не умер навсегда. Один-два разряда, пропущенных через биопитание, и твой супарт забегает по дому как новенький. Может, и к лучшему немного передохнуть от его бесконечного ворчания, косых взглядов и той вони, когда он готовит еду?

– Не лучше, – сказала Тави и тайком вытерла глаза, в которых наплывали предательские слёзы. – Сам ты… Вонючий. Он – самое близкое мне существо, а тут творится ёж знает что, и вот это вот так не вовремя…

– Меня умиляет подобная привязанность к супартам, – Кай произнёс это таким тоном, что сразу стало понятно: ничего его на самом деле не умиляет. – И возьми себя в руки, в конце-то концов… Так страдать над куском пластмассы…

Тави поднялась и стянула с табурета брошенный накануне дождевик.

– Не хочешь, не надо… Я гляну, что происходит снаружи. Скоро вернусь.

– Иди, иди, – примирительно произнёс Кай. – Я присмотрю. За этим… Твоим…

Что-то настораживающее промелькнуло в интонации Кая, и Тави немного напряглась. Но забыла об этом сразу же, как вышла на улицу.

Ощущение обескровленности понтона, которое она чувствовала даже через стены дома, снаружи усилилось. Оказалось, что в своей обычной жизни остров всегда звучал изнутри себя. Тихим гудением подстанций, потрескиванием домашних приборов, ещё какими-то электрическими шумами, которые настолько въелись в Саузу, что мистрис уже не замечали их. И только когда ставший повседневным рокот прекратился, а из всех звуков осталось только словно выдранное из общей какофонии завывание ветра, бьющего в поднятое ограждение, стало понятно, что эти ненавязчивые шумы преследовали Тави, не прекращаясь ни на секунду, всю жизнь.