Приватное погружение

Райнеш Евгения

Тави ехидно улыбалась, вслушиваясь, как наполняется звуками тишина дома, и удовлетворённо помешивала пряное варево в горшке. Сизая мгла за окном тревожно гудела порывами ветра, который напрасно тщился проникнуть в дом, и это тоже, вместе с бурлящим глинтвейном и уютными потрескиваниями прочных стен, являлось торжеством победы над непогодой и природными катаклизмами. Шторм бушевал где-то под Саузой, злясь от того, что не может сломить маленький, но гордый остров.

Тави вздрогнула и обернулась. Задумавшись, она не уловила тот момент, когда на кухне что-то кардинально изменилось. А именно – две пары глаз

уставились на неё с совершенно одинаковым изумлением, что делало Айсика и Кая в этот момент невероятно похожими. И если появление свитбоя она ещё могла предугадать, и даже как-то ждала этого, то Айсик вывалился из интимного режима питания в окружающий мир совершенно неожиданно. И сейчас они оба стояли на пороге и наблюдали за процессом, в который она погрузилась, можно сказать, с головой.

– Понтон подняли на небывалую до сих пор высоту, – объяснила им Тави. – Такого ещё не было на моей памяти в истории Саузы. Поэтому не знаю, что может случиться в ближайшем будущем, только из домов выходить в это время не рекомендуется. Так как мы оказались окончательно заперты на этом участке пространства, сделаем всё возможное, чтобы приятно провести время.

– Что в нём может быть приятного? – буркнул супарт и с пренебрежением посмотрел сверху вниз на Кая.

– А ты, Айсик, – подчёркнуто бесстрастно сказала ему Тави, – постарайся не тратить много энергии. Злое бурчание тоже входит в перечень запрещённых для тебя действий. Наших запасов твоего питания может не хватить до конца чрезвычайного положения. Кто ж его знает, сколько этот шторм ещё будет топтаться возле Саузы.

– Раз всем приказали сидеть по домам, значит, я могу спокойно гулять по острову, – легкомысленно обрадовался Кай. Его ноздри чутко трепетали, ловя фруктовые ноты в обычно солёно-влажной атмосфере Саузы.

– Если хочешь отправиться в Океан с добившей до понтона волной, тогда – пожалуйста, – пожала плечами Тави. Она всё ещё не могла смотреть ему в глаза. «Ничего личного, просто соглашение…»

– Как это? – удивился свитбой. – В местах повышенной опасности всегда есть службы спасения. Они не допустят…

– Это на Вире, – обречённо вздохнула Тави. – На Вире каждого резидента нянчат, очевидно, как дитя малое. У нас принято заботиться о себе самому. Всех предупредили, понтон подняли, необходимые заграждения поставили. У нас нет лишних супартов ходить и спасать каждого, кто решил прогуляться. Если ты не дурак, то зря рисковать не будешь. А если дурак – туда тебе и дорога.

– Куда? – почему-то полюбопытствовал теперь Айсик. – Куда ему дорога, если он – дурак?

– В Океан, – рявкнула Тави и торжественно выключила огонь под варевом. Поставив жирную точку в обсуждении правил безопасности во время чрезвычайного положения на островах. Что-то ей подсказывало: если дать Айсику сейчас волю, он с удовольствием продолжить развивать тему «дураки-дорога-Океан».

Тави кивнула супарту на горшок с глинтвейном:

– Неси это в гостиную. И кружки не забудь. Возьми три. Будешь делать вид, что тоже пьёшь, так уютнее.

Айсик взял горячий сосуд голыми руками. Наверное, он просто углубился в какие-то свои внутренние рассуждения, только Тави вздрогнула. Ещё вчера просто не обратила бы на это внимания: подумаешь, супарт, забывшись, перестал делать вид, что он не человек…

Она впервые за вечер перехватила взгляд Кая. Взгляд был насмешливый и словно подчёркивал: «Все эти ваши партнёры судьбы – просто биомашины».

«Даже если я подключу функцию любовника у Айсика, он никогда не сможет движением губ выбить почву у меня под ногами», – почему-то подумала Тави. – «И дело даже не в том, что в него не вписан алгоритм этого странного движения». Очень не вовремя и глупо подумала, тут же спохватилась, кажется, покраснела, и разозлилась на себя, Айсика и Кая.

– Возьми прихватку, – сказала она супарту, делая вид, что ничего особенного не произошло. Тем более что, действительно, ничего и не произошло. – Горячо. Обожжёшься.

Айсик ойкнул, торопливо поставил горшок на стол и потёр ладонь. В том месте, где предположительно мог быть ожог.

– Та-дам! – сказала Тави и, схватив пакет из кондитерской, выложила из него пирожные на тарелку. – Это тоже неси. Сюрприз!

Где-то далеко, за гранью прочной полусферы, накрывшей Саузу со всех сторон и оставившей незащищённым только клочок неба над островом, бушевал шторм. Порывы ветра, приглушённые барьером, добирались до жилого центра изрядно помятые и обессиленные. Казалось, что это заурядная непогода, просто волны поднимаются больше обычного. Ничего такого, пока островной понтон окружает щит.

Голова Тави после чашки глинтвейна уютно кружилась. Все вдруг оказались милыми и приятными, даже свитбой уже не вызывал ощущения непонятной досады и тревоги. Да что там Кай, она сейчас жалела и любила даже деятельную Ниа, хотя и опасалась, что та может заглянуть на запах глинтвейна. Конечно, Ниа добропорядочная мистрис, и, если рекомендовали не выходить, она до разрешительной отмашки будет сидеть дома, но от её двери до двери Тави всего-то несколько шагов…

– Супарт Ниа сказал, что у неё всегда болит голова во время шторма, —произнёс Айсик, словно прочитав её мысли. – Она лежит в лёжку и капризничает, а он бегает туда-сюда по её поручениям.

Голос у Айсика был довольным. Всё познаётся в сравнении, а если сопоставить его жизнь и жизнь супарта Ниа, то Айсик, вне всякого сомнения, оказывается в выигрышном положении. Но Тави нисколько не сомневалась: сам-то супарт считает, что его относительная свобода – результат исключительно собственных усилий.

– Пусть их, – сказала Тави, – главное, чтобы никто не заявился в гости. Нам и самим мало…

Она с грустью посмотрела в быстро опустевшую чашку. Айсик, конечно, совсем не пил, но, что удивительно, Кай тоже чуть пригубил горячую пряность. Он молчал весь вечер, только обхватил ладонями чашку, словно сильно мёрз и всё время хотел согреться. А, может, его и в самом деле ещё знобило после болезни.

Наверное, Каю не понравился глинтвейн, как не нравилось всё, что она могла ему предложить, но сейчас думать об этом не хотелось. Как и наблюдать за ним. Вернее, наблюдать-то хотелось, но Тави ловила себя на том, что каждый раз, когда поворачивает к нему голову, не может оторвать взгляд от рта Кая. На расстоянии словно чувствует терпко-яблочный вкус на капризно припухших, мягких и влажных губах. Она боялась не справиться с преступным желанием провести по ним пальцем. Как по гладкой, прохладной гальке на берегу, что омывается волнами в тёплый высокий сезон…