Приватный танец
Шрифт:
Остаток пути я бегу и только я захожу в здание общежития, дождь усиливается.
За этот месяц мы со Златой очень сильно подружились. Вместе едим, пьем, готовим, убираемся. Делимся новостями и событиями, которые у нас случаются среди дня. Некоторые пары у нас с ней совпадают, некоторые нет. Злата выбрала направление уголовно — правовой и гражданско — правовой, а отец выбрал для меня предпринимательско — правовой. Но одно у нас общее — это начало пар в 8:40, и окончание в 13:40. Просыпатся Злата так и не научилась, но для этого у нее есть я. Остаток дня мы готовим, убираемся и гуляем, если не сильно уставшие, с трудом
С тех пор у нас порядок, и уборщица на постоянной основе.
Забегаю в комнату и вижу Злату, корчившуюся от боли на кровати.
— Как хорошо, что ты пришла.
— Живот сильно болит? — я вешаю куртку, снимаю шарф, платок, обувь и прохожу к ее кровати.
— Очень сильно.
— Сейчас, подожди, — я включаю чайник и достаю малиновое варенье, которое варила мама. Малину я собирала с Самиром, вспоминаю тот день и улыбаюсь, тому как ворчал Самир, причитая, что это не мужское дело. Наливаю чай, добавляю малину.
— Я не смогу сесть и выпить.
— Ты так говоришь, будто тяжело больная, давай садись, — беру за локоть, помогаю сесть. Вручаю кружку с чаем, и иду к шкафу. На верхней полке которого мы храними коробочку, в которой хранятся лекарства. Мы решили, что у нас будет все свое, купили самое необходимое: обезболивающие, жаропонижающие, от поноса и запоров, и настойка валерианы, да только не смейтесь. Первую неделю перед парами мы сидели на валериане. Сильно переживали и волновались, пока не привыкли к преподам, — это тоже надо выпить.
— Что это?
— Обезболивающее.
— Думаешь поможет?
— Глотай, узнаем.
— Из тебя получился бы строгий врач, — говорит после того, как запивает таблетку.
Я помогаю ей лечь и сильней укутываю в плед.
— Сейчас ты согреешься и боль утихнет.
— У меня никогда живот так не болел во время месячных, как сейчас.
— Сказать или промолчать? — я строгим взглядом смотрю на нее и она вроде все понимает, прикрывает глаза и говорит:
— Скажи, ты же не можешь сдерживаться.
— Это все потому, что ты неизвестно где ночевала, когда не приходила домой, после свиданий со своим Валерой.
— Я ночевала у него на квартире, там очень тепло, и было это всего несколько раз.
— А ты хотела бы много раз? — смеемся. Общежития не отапливается, у них отопительный сезон начинается в середине октября. У нас свое отопление, в виде обогревателя, который привез сам Петр Михайлович, который опять уговаривал Злату вернутся домой или в свою квартиру, при этом я должна была переезжать с ней вместе. Я была категорически против, Злата тем более.
— Валера тут не при чем.
— Знаешь, не один нормальный парень не заставит свою девушку
— Я знаю, что тебе не нравится Валера, хоть видела ты его один раз.
— Мне было достаточно одного раза. Ладно не обижайся, — Я может со своим воспитанием не понимаю отношений до брака, но это личное дело каждого. Мне было жаль Злату, когда она решила отдаться этому Валере. Вот не нравится он мне и все. Как можно брать свою любимую девушку, как он говорит, на капоте машины в такой холод. Вот Злата и простыла, но я молчу не усугубляю ситуацию. Да, Злата мне все рассказывала, особенно в свой первый раз. Ей так же было больно, как и мне. Хотя ее никто и не заставлял. И да, мы с ней, то есть Злата, все еще ждет, когда у нее будет тот самый оргазм, про который везде пишут и говорят, что это как полететь в космос. По рассказам Златы, ей приятно с Валерой, и только приятно. Ничего сверхъестественного не происходит, — я очень рада, что у тебя пошли месячные, сходишь к врачу пусть выпишет противозачаточные, а то я нервничаю больше тебя!
— Он не кончает в меня, — я сижу у края ее кровати, она берет меня за руку, подносит к своим губам, — мамочка, слушаюсь и повинуюсь, на этой неделе пойду к врачу!
— Дурочка! — мы смеемся, — я же переживаю, что если у тебя не пойдут месячные?
— Спасибо тебе, у меня перестал болеть живот.
— Всегда пожалуйста, — я прикрываю глаза и думаю, чтобы я сделала, если бы не Злата? Она сама того не понимая, заставляет меня меньше думать о случившемся. Может быть я когда-нибудь осмелюсь и расскажу ей. Когда-нибудь не сейчас, когда морально буду готова.
— Месячные? — я буквально выкрикиваю это слово, подрываюсь с места и хожу по комнате, как умалишенная, больно покусывая пальцы, — какое сегодня число? — Злата подрывается с места, забыв о своей боли, — какой сегодня месяц?
— Успокойся, что случилось? — Злата сажает меня уже громко рыдающую на свою кровать.
— Какое сегодня число?
— Шестое октября.
— О всевышний!
***
В глазах темнеет, мне становится дурно. Мое тело закипает, я чувствую как по венам бежит кровь, приливая к лицу.
Дышать становится трудно и тяжело, не хватает воздуха. Земля уходит из под ног, теперь я на себе испробовала это выражение. Перед глазами все плывет, и я бы упала, если бы Злата не усадила меня на кровать.
О всевышний!
Ты не допустишь этого!
Я молю… пожалуйста.
Это невозможно! Просто невозможно!
Ты не можешь так поступить со мной, не можешь? Правда?
Это какая шутка, судьба не может быть так жестока ко мне! Нет!
— Асият, — Злата трясет меня за руку, словно оживляя, — ты застыла, не моргаешь, будто не дышишь, Асият, скажи что-нибудь.
— У тебя кровь течет по ногам..
— Черт возьми! Как ни во время!
— Иди, сходи в душ… — я смотрю на нее и мечтаю, чтобы сейчас у меня было так же.
— Я никуда не пойду! — она достает влажные салфетки, не стесняясь меня, приводит себя в порядок.
— Злата… у меня месячные должны были пойти в середине сентября, понимаешь..
— Ни черта не понимаю, только вижу, что ты стала белой, как стена.
— Моя жизнь сломана, и если я… если… - губы дрожат, слезы застыли, я дрожу, как осенний лист на дереве.