Привести в исполнение
Шрифт:
– Конечно, если хорошее дело…
Он налил до краев, поднес ко рту, замешкался и резко отвел руку. Водка выплеснулась на брюки и белую пластиковую поверхность. Гигант потер левую сторону груди.
– Сердце?
Сергеев качнул головой.
– Мышцу сводит. Сейчас пройдет. А Викентьев вызовет, скажем – разыграли мухомора. Но рапорт я ему положу. Завтра же.
На следующий день озабоченный Ромов вошел в кабинет к начальнику спецгруппы «Финал».
– Я насчет исполнения Лунина, – едва поздоровавшись, начал он.
– Подожди секунду, Иван Алексеич. – Викентьев
– А кто это, позвольте спросить, за меня решает? – хмуро поинтересовался Ромов.
– Оно само собой получилось, мы с тобой, старые козлы, и не додумались…
– Похоже, что старый козел тут только один. – Иван Алексеевич ждал.
– Ты почему столько лет в отставке, а работаешь в группе? – спросил Викентьев и сам ответил: – Да потому, что не было первого номера на замену! Но теперь-то он есть! Мне об этом еще на исполнении прокурор сказал. И генерал сразу: Сергеева в приказ – первым, а Ромова с почетом на заслуженный отдых… Что тут возразишь?
Ромов секунду подумал, пожевал губами.
– Дай листок бумаги.
Неловко присев с торца стола, Иван Алексеевич написал рапорт, протянул его Викентьеву, вспомнив, достал картонку специального пропуска на вход в Управление в любое время суток.
– Возьми. К кассе и по пенсионному пропускают. Да, еще…
Он покопался в карманах широких, будто чужих, брюк, позвенел металлом и вытащил ключ с резной двусторонней бородкой.
– Это от сейфа там, в «уголке». Теперь все.
Ромов выглядел совершенно спокойным. Викентьев знал его давно и понимал, что это маска, призванная скрыть глубокую обиду.
– Так что ты хотел про Лунина? – Викентьев попытался сгладить остроту ситуации. Но бывший первый только махнул рукой.
– Теперь это не мое дело. Сами разбирайтесь. – И выйдя из кабинета, добавил: – Чувствую я – такое вы наработаете!
Два дня Сергеев и Попов находились в напряжении, но Викентьев служебного расследования не затевал, ни о чем не спрашивал и о предстоящем исполнении Лунина не вспоминал.
Он рассказал об отставке Ромова и его обиде: понятно, так сразу раз! – пинок под зад, кому приятно… Но с другой стороны – сколько можно работать?
Сергеев вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо рапорт, хотел порвать, но передумал и положил в сейф.
– Что ни делается, все к лучшему, – сказал он Попову. – Надо попробовать с врачом. Только подход найти убедительный…
Предлог для контакта с Буренко майор искал основательно и нашел.
Через пару дней оперативники из областного УВД майор Сергеев и капитан Попов зашли в Бюро судебно-медицинской экспертизы. Ничего странного в этом не было, дела в СМЭ есть у них почти всегда, а что явились к концу работы – так сыщики крутятся как белки в колесе и времени не выбирают. Словом, обычный рабочий визит. И вскинувшийся было навстречу вошедшим эксперт Буренко взял себя в руки и с безразличным видом вернулся к микроскопу.
–
Сергеев полез в карман, отметив, что на одутловатом лице эксперта отразилась тень удовольствия.
– Ты на все руки, как я погляжу. – Сухопарый, будто иссушенный формалином сосед по кабинету то ли одобрял разносторонность коллеги, то ли, наоборот, – осуждал.
– Эту монету изъяли у квартирного вора. Он показаний не дает, а нам надо устанавливать, где он ее взял. Заявлений нет. Отсюда вопрос: что за монета, где искать хозяина. Вы, коллекционеры, друг о друге больше нас знаете.
Буренко как-то странно взглянул на оперативника, взял небольшой серебряный диск, внимательно рассмотрел со всех сторон сквозь толстую лупу, привычно извлеченную из кармана халата, и молча вернул.
– Что скажете?
– Греческая драхма, – с тем же странным выражением ответил врач. – Вы хотите, чтобы я назвал адрес и фамилию владельца?
– Хотя бы приблизительно: у кого могла быть такая монета?
– А вы не знаете?
– Я же говорю – наш не колется, заявлений нет. Откуда же нам знать?
– Уже почти шесть, – вступил в разговор Попов. – Может, по дороге поговорим?
Буренко неопределенно качнул головой, грузно поднялся с белой вертящейся табуретки и начал переодевать халат.
– Пусть в ресторан ведут, – напутствовал высушенный сосед. – А то получается, ты за одну зарплату два дела делаешь…
– Какие еще «два дела»? – недовольно буркнул эксперт и, не застегивая пальто, пошел к выходу.
Зима стояла теплая, как почти всегда бывает в Тиходонске, снег подтаял и покрылся скользкой ледяной коркой. Буренко запахнулся и, с трудом удерживая равновесие, двинулся по «стеклянному» тротуару. Раньше морг и Бюро СМЭ располагались в центре города на тихой пешеходной улице, несколько лет назад переехали в новое громадное здание комплекса «Скорой помощи», выросшего в степи между северной окраиной старого Тиходонска и стремительно расстраивающимся жилым массивом. Добираться на работу и обратно стало проблемой: транспорт сюда почти не ходил, а до Магистрального проспекта было не меньше полутора километров. Зато «уголок» находился почти рядом – пять минут машиной, иногда Буренко забирали прямо с дежурства.
В сотне метров от больничных ворот начинались частные дома, тротуар здесь был посыпан золой, и Буренко перевел дух.
– Ну, зачем я вам понадобился? – Вопрос прозвучал сухо, если не враждебно.
– Насчет монеты посоветоваться, – сказал Сергеев, которому не нравилось странное поведение врача, тем более, что он не мог понять его причины. Может, старый мухомор настучал? Так не должен…
– Я вам могу назвать фамилию и адрес хозяина. Можем зайти – живет он неподалеку. – Буренко остановился и попытался посмотреть гиганту в глаза. Такие попытки всегда выглядели смешно. – Никто у него ничего не крал. Монету вчера взял под расписку майор милиции Сергеев, будто для сравнительной экспертизы. Но мы приятели – этого майор не учел. Грубая работа. Давайте, я слушаю.