Привет, любимая
Шрифт:
– Не злись, Миха, но уж больно ты смурной. Может, тебя девки больше не любят?
– тихонько издевался Толик.
– Ты, Толян, поосторожней. У него сегодня не все дома. Мало ли какая муха его укусит? Еще в зубы получишь. Он на это дело скорый, - язвил Олег.
– Давай, Олежка, мы его в озеро макнем? Весь грипп, как рукой снимет.
– Отстань от мужика, Толян, - продолжал ехидничать Олег.
– Может быть, у него горе? Может, он влюбился?
– Кто? Миха?
– Ну, - Олег закурил новую сигарету.
– Безответно.
– Это гнусная клевета, - голос у Толика стал до невозможности противным.
– И как тебе это в голову пришло? Кто-кто, только не Миха.
– Ну что же, он и не человек, что ли?
– Ты даешь, Олег. А еще Мишкин кореш. Да Миха сроду баб за людей не считал. Только с шеи стряхивал. Это у него грипп. Или ветрянка. А, может, рак?
– Дурак у него, а не рак, - открыто издевался Олег.
– Может, и дурак, - подыгрывал Толик.
Мне стало обидно за Рыжего. И сама не знаю, почему? Они разыгрывали его, как сопливого пацана. Захотелось заслонить его от парней. Я чуть было не выскочила из своего укрытия, но вовремя опомнилась. Впрочем, Мишка мог обойтись и без моей помощи. Он встал. Снова закурил. Помолчал. Огонек его сигареты на какое-то мгновение загорелся ярче. Ребята ждали. Уж не знаю, чего? А я ждала, что Мишка как-нибудь удачно отшутится. Он ведь у нас записной шутник. Не привыкать.
Ожидание затянулось надолго. Почему он молчит?
– Да, влюбился, - сказал неожиданно Мишка. Тихо так сказал и как-то отстраненно, - Ну и что?
– Чего?
– в один голос озадаченно переспросили парни.
Я и сама была ошарашена. Что-то невероятное происходило на моих глазах. Олег читал в чужих душах. Рыжий, не способный влюбиться по определению, влюбился. Чудеса да и только! Что дальше-то будет?
Я совсем затаилась. Даже дыхание стала задерживать. Не от страха. Из любопытства. Боялась пропустить хоть одно слово. Но Мишка не сказал больше ничего.
– В кого?
– спросил наконец Толик и голос его звучал напряженно.
Интересно, а этому Крокодилу с какой статьи напрягаться?
– Мое дело, - Мишкины слова были увесистыми, как булыжники.
И опять - тишина.
– Ты, Миха, вот что, - после изрядной паузы подал голос Олег, - ты мою сестру трогать не смей. Отскочи от Светки, слышишь? Хоть ты мне и друг, но морду я тебе набью.
– Испугал ежа голой задницей... Хоть ты мне и друг, - передразнил его Рыжий, - но сестра мне твоя нужна, как прошлогодний снег. Уж не обессудь, матушка.
– Ну и все. Замяли, - легко согласился Олег.
– Главное, не Светка.
– А мне просто любопытно, - сознался Толик.
– Это случаем, не Алька?
– Алька?
– удивился Олег.
– Да кто еще? Уж больно Миха вокруг нее увивается в последнее время.
– А что?
– усмехнулся Мишка.
– Ты против? Алька - девушка, что надо. Только на Олега не в меру заглядывается. Я ведь Олежке не враг.
– При чем тут я?
– медленно спросил Олег.
– Я думал - у вас любовь, - пояснил Мишка.
– В противном случае я бы не зевал.
– У нас нет любви. По крайней мере, с моей стороны, - голос Олега звучал сухо и одновременно осторожно.
– Но ты к ней все же не подкатывай: она - Светкина подруга и, вообще, ... Маленькая еще.
– Что ей, Светку до старости пасти?
– возмутился Мишка.
– И не маленькая она вовсе. Наши с тобой бабки в ее возрасте уже замужем были.
– Маленькая и глупая, - уперся Олег.
– Нечего малолетних развращать. Сам знаешь, чем это заканчивается.
Он показался мне сейчас таким мерзавцем: трусом, лжецом, клеветником. Мир померк. Мир вокруг меня рушился с треском. Да и как иначе, если в одно мгновение с треском рухнул многолетний кумир? Потрясение было слишком велико, чтобы осознать его в полной мере.