Привидение замка на холме
Шрифт:
— Что значит на фиг?
— Это значит, в гробу в белых тапочках я тебя видела.
— Что за ерунду ты говоришь…
— Успокойся, ты мне не нужен совсем. Понятно?
— Нет не понятно…
— Что теперь?
— Это неправда…
— Правда. Пусти.
Он отпустил, ему хотелось поверить ей, но мешала какая-то неясность, неопределённость случая. Поведение же этой девушки только всё запутывало ещё больше, а разговоры с ней напускали больше тумана нежели проясняли. И всё же Макса к ней тянуло как магнитом. Его привлекало в ней всё: её голос, разговоры, умные с огоньком глаза, улыбка спрятанная в уголках губ. Но опять же что-то и настораживало.
Она доковыляла до комнаты и, подумав, заперла дверь. Он похож на сумасшедшего. Что он ей сейчас наговорил и что он про неё думает, это же ужас какой-то. Надо быстрее поправляться и уходить. Хотя его лицо и фигура… Она бы осталась рядом навечно.
Прошло ещё два дня. Доктор снял повязку с рёбер и разрешил помыться. Яна с удовольствием нырнула под душ. Перебирая и нюхая на полочке бутылочки с гелями и шампунями, выбрала себе для купания. Найдя в шкафчике фен, высушила волосы и, замотавшись в пушистое белое полотенце почти счастливая, выползла в комнату. Макс стоял у окна.
— Добрый вечер, сударыня!
— Добрый вечер. Извини, я обременила тебя своим присутствием. Спасибо за терпение. Завтра же уйду. — Пытаясь заколоть волосы, пролепетала она.
— В чём, я так и не привёз твои вещи, а то в чём ты была испорчено?
— Ерунда, Марта дала мне нитки я заштопала. Минутное дело.
— Откуда у тебя такой необычный браслет, — намекнул он на драгоценность с красными камнями.
— Подарок…
Она крутила в руках халат не зная как поступить. Уйти обратно в туалетную комнату, чтоб переодеться или он догадается и выйдет сам. Но он не вышел. Вернее подошёл к двери и повернул ключ. Потом шагнул к ней и потянул за полотенце. Яна, безумно тараща глаза и хватая ртом воздух, как выкинутая на берег рыба, ухватилась за его концы. "Нет, — прося, помотала она головой. — Нет". Он поднял её на руки и положил на кровать.
— Макс, нет!
Торопясь и не давая ей подняться, сорвал с себя одежду и вытянувшись рядом с ней на постели, как удав не спускал с неё глаз. Всё это делалось без единого звука. Яна попробовала отвернуться, но его рука установила лицо как раз напротив себя и, придерживая, дала возможность губам впиться поцелуем. Их отделяло друг от друга всего лишь полотенце. "Теплилась надежда. Может, не решиться, повыкаблучивается и уйдёт". Он, вырвав концы из её рук, распахнул его.
Первым порывом её было царапаться и кусаться. Делать, что угодно лишь бы не допустить его к себе. Закрыв глаза, она так и сделала. Но Макс не отступил. Ребро ещё болело. Борьба выбила её из сил, а его только подзавела. Ей вспомнился её последний день с Ральфом. То как она пыталась соблазнить его… и та его холодность. И что-то в ней щёлкнуло. Расплющив веки она сквозь навернувшиеся слёзы увидела совсем рядом любимое лицо, только не холодное и равнодушное, а горящее страстью, руки нежные и требовательные, взгляд мужчины полный огня… И это было всё его, Ральфа и не к Луизе ангелочку, а к ней. Так почему же отказываться от этого. Её ждёт не просто секс, а секс при любви. И потом должна же она, в конце-то концов, стать женщиной и испытать всё это. Ей дарится такой сказочный случай, что первым её мужчиной будет желанный и любимый ей человек. Хоть один раз она может себе позволить почувствовать себя счастливой женщиной в его объятиях. Пусть это не совсем так, и он не он…, но Яна забудет об этой маленькой хитрости. Ведь что её ждёт там дома в замке? Только его портрет.
Макс, натолкнувшись на сопротивление девушки, ничем не мог его объяснить, собираясь уже отступить, был несказанно обрадован и поражён её уступкой. Её руки, словно устав бороться опустились на его спину, а губы потянулись к нему за поцелуем. Две горящие свечи слились в одно, топя друг друга и образуя пламя. Она не представляла, что её ждёт, но странно хотела этого. Макс, естественно, не мог предположить, что под ним девственница, когда только что горячая девушка сжалась от боли и застонала, он удивился и запоздало сообразил, но не остановился. Только позже поглаживая её животик стыдливо отводил взгляд от алого пятна на белом полотенце. Он боялся себе признаться, что оказался профаном в таком щепетильном вопросе. Девушка ему попалась впервые. Яна, уткнувшись ему в грудь, счастливо улыбалась. Она считала, что обхитрила судьбу. Граф, пусть в образе Макса, но сделал её хоть на миг счастливой. Потом он делал с ней такое, что она думала сойдёт с ума и это продолжалось почти до самого рассвета… Понимая, что дальше молчать просто не прилично, он, откашлявшись, сам не зная для чего, как будто и так не понятно, спросил:
— У тебя не было мужчин и я первый?
Яна, поводив носиком по его выпуклой груди и захватив зубками попавшиеся волосики, улыбнулась:
— Разве не понятно. Или ты думаешь, что это я тоже подстроила, как с попаданием под твою машину.
Он припечатал поцелуем её лоб и ничего не ответил. Макс малость подзапутался. "С одной стороны всё верно. Девственница. А с другой стороны специально могла приберечь сюрприз, зная, что он клюнет на него. Женщин не познаешь и не изучишь. Сущие бестии. Они, как звёзды на небе все разные. Иначе, почему она уступила?
Яна почувствовала, как горячее тело рядом с ней сделалось равнодушным и холодным. Но она не хотела в этом копаться. Просто уснула в его объятиях и всё. Когда проснулась, его рядом не было и полотенца тоже. Какое-то не обычное чувство не отпускало. В груди тревожно клокотало. Всё время хотелось улыбаться. Глупое и счастливое состояние. К тому же чувствовала себя так, как будто это счастье добыла не честным путём, украла. Ведь дарила себя Ральфу, а это был всего лишь Макс. Господи, как она завидовала той Луизе. Ведь та стала обладательницей настоящего сокровища — любовью. Он так и говорил: "ангел мой". Граф мечтал раствориться в ней, хотел навеки уснуть рядом со своим ангелом. Вот так и она Яна готова была ради него на всё… Она даже собиралась принести себя в жертву ради него, но оказалось, что ему это не нужно… Что поделать. Жизнь любит фокусничать. Графу не нужна она. Ей Макс… Надо уходить. Всё что могла, она уже получила. Накинув свою заштопанную одежду на себя, девушка отправилась на кухню последний раз позавтракать и попрощаться с Мартой. Но служанка воспротивилась её уходу. Объясняя это тем, что хозяин просил подождать. Яна нехотя уступила, вернувшись в комнату, открыла книгу. День прошёл в ожидании Макса, а она всё это время тщательно искала оправдания своим путям к отступлению и ждала, что он вот — вот появится и что тогда?… Но он заявился поздно и с подружкой. Марта, приготовив ужин, спряталась к себе. Вероятно, наученная уже не первыми его такими стриптизами. Пара без стеснения упивалась сексом, демонстрировала его на каждом шагу. Яна, последовав примеру служанке, скрылась в комнате. Сомневаться не приходилось, на неё давили. Макс прямо давал понять, что она зажилась у него. И совершенно очевидно, он хотел показать этим, что для него она ноль. Голова трещала, готовая развалиться. С чего такая жестокость, ведь Яна даже не напрягала его? Попыталась успокоиться и заснуть. Но спать не могла. В голову лез вопросы: "Зачем он это делает? и что я здесь делаю?" Лежать тоже не получилось. Взяла стул и села к окну. Кажется, так и просидела всю ночь. Побушевав и, по-видимому устав друг от друга, Макс с подружкой успокоились. Мало вероятно, что им снились кошмары. Совершенно непонятный и непредсказуемый тип. Говорит много правды о людях, об их поведении, старается ужалить, уколоть. Но каждый знает, правда зачастую неприятна и обескураживающая, она обезоруживает, к тому же не всегда разберёшься сам, где правда, а где ложь. Опять же, он цинично указывает на недостатки других, прикрываясь маской, что все не без греха. Похоже, он не любит людей и у него нет друзей. Откуда взяться друзьям, если он использует любую ситуацию в свою пользу и жалит всех даже себя. Яна не любила таких людей. Что её здесь держит, да, ничего. Девушка, не став дожидаться утра и следовать мудрой пословице утро вечера мудренее, воспользовавшись тишиной, забрав свои пожитки, ушла. Она решила обойтись без расспросов, упреков и обвинений… Зачем? Винила во всём только себя, причём ругала последними словами. Нет не за ту ночь с ним, а за то, что осталась. Ей было ужасно стыдно, что попала в такую пошлую историю. Надо было уйти ещё прошлым утром, как собиралась. Тогда было всё здорово и без проблем.
Захлопнув дверь квартиры, немного постояла, успокаиваясь, потом спускаясь по лестнице вниз всё прислушивалась: не бросится ли он её догонять. Двигалась осторожно, стараясь не перепрыгивать, как раньше через две ступеньки. Хотя нога и была похоже в полном порядке. Да прощание с надеждами и миражами — не такое простое дело. Но не до хандры. Сейчас главное добраться до городка, где оставила вещи. Внизу, охранника, Яна попросила вызвать такси. Она посидела на стульчике у консьержки, ожидая машины, потом поблагодарила и поехала. Обида всё же прорвалась, лицо заливали слёзы. В голове юлой вертелось: "Наверное правильно говорят: что ни делается — всё к лучшему. Это просто знак судьбы, что Макс не моё будущее! Надо выкинуть его из головы и не горевать". Дорога мчала и мчала вперёд. Это было не близко и она, расплачиваясь, отдала кучу денег. Потом ещё пришлось заплатить за хранение вещей. Тоже набежала не малая сумма. Подсчитав остатки, пришла в уныние. На билет, на самолёт, просто не хватало денег. Что же делать? О том, чтоб продать украшение не могло быть и речи. Яна никогда не расстанется с браслетом. Вернуться и просить у Макса — себе дороже. Значит, остаётся одно заработать самой. Но где и как? Прикидывая варианты, она заходила в тупик. "Но ничего, на сегодня обойдусь как-нибудь, а там будет видно", — подбадривая себя отправилась она в путь.
Городок был сказочно хорош. Словно в выпеченных для рождественского подарка пряниках домики в цветущих палисадниках и садах. Яна брела по улице, на пути, недалеко от вокзала, попал небольшой уютный скверик. Присела на скамейку и, наблюдая за гоняющимися за крошками голубями, кидала в голове мысли, как кости, не зная на что решиться. К ней подсела, краснощёкая женщина лет сорока пяти. Заметив её подавленный вид и сумку под рукой, женщина поинтересовалась её маршрутом и причиной такого настроения. Яна рассказала, что приехала в страну туристом, попала в аварию и отстала от группы. Денег, естественно, нет и где их взять на обратный билет она не знает. Не любила обманывать, но жизнь заставила. Выслушав, она предложила ей поработать в поместье гувернанткой. Объяснив, что она тоже из бывших советских немцев. Вспомнив о Максе и поняв о каком поместье идёт речь, Яна категорически отказалась. Но потом, подумав, что навряд ли он тут так скоро появится, к тому же, если нагрянет, то можно всегда спрятаться, согласилась. Опять же поняла, что каждый сюжет в книге жизни совсем не случаен. И если с тобой вдруг что-то случилось, то стоит подумать, зачем тебе это нужно и с чем его едят. Так Яна неожиданно для себя и вопреки всему оказалась в поместье Шенборнов. Её отвели в комнату, служившую для прислуги родным уголком, и велели подождать. Вскоре появился управляющий и всех выставив занялся ей. Выслушав и поразмыслив объявил, что девушка может приступать к работе. Дворецкий, узнав её историю и посверлив взглядом, с иронией, но согласился. Правда, определив на кухню. Но Яна была не в обиде. Та краснощёкая женщина Хильда, служила поваром и Яна поступила в её распоряжение. Её отвели в маленькую, похожую на келью комнатку, и выдали униформу. В её обязанности входило помогать повару на кухни. Это её совсем не расстроило, а наоборот обрадовало. Макс если приедет, то мало вероятно попадёт туда. К тому же она почти не видит хозяев. Правда у графа приятное доброе лицо и морщинки, густой сеточкой собравшиеся в уголках приветливых глаз, располагают и, скорее всего, говорят о доброте и благородстве. Он даже казался моложе своих лет и рядом с ещё молодой женой смотрелся совсем не плохо. Пусть они даже сама малина, только она уверена, что от хозяев лучше держаться подальше. Но вскорости заболела женщина, накрывающая стол и подающая с кухни блюда… Вот Яну и приспособили для такого дела. Деваться было некуда, она согласилась. Правда ещё какое-то время она продолжала изводить себя упрёками и жалостью. Днём, отдаваясь работе, забывалась, а ночью только голова касалась подушки, как всплывал замок, портрет, только с него почему-то смотрел на неё не Ральф, а Макс. Глупость какая… — отмахивалась она. Надо пережить и перебороть это. Разве существуют женщины не мечтающие о любви. И непременно сказочно яркой, неземной и безумно счастливой. Наверное, точно нет. И уж сто процентов никто не ожидает от этого боли и страданий. Кто ж, насмехаясь над нами, подсовывает их. Почему мы попадаем в зависимость чувств, становимся рабами. И как ей Яне выбраться из этого заколдованного круга.
Вообще-то, в поместье было не суетно и спокойно. Говорили тихо. Двигались не спеша. Немного скучно, но, в общем-то, она довольна. Деньги неплохие и это даёт ей возможность не думать, о чём лучше ей забыть. Первое время с удовольствием рассматривала старинный огромный дом, с большим красивым холлом, с двух сторон во всю длину его открывающихся за множеством тяжёлых резных дверей многочисленных гостиных, стены которых увешаны большими картинами. Ей хотелось рассмотреть каждую, но нельзя… Пол был выложен мрамором, и она с трудом привыкла к этому, двигаясь медленно, маленькими шажками, чтоб не растянуться. Мебель — старинная, обтянутая шёлком. Огромная пологая лестница убегала ввысь. Яна чувствовала себя среди такого богатства и великолепия совсем маленькой и несчастной. Наверное, так же себя чувствовала Золушка на балу. Ей страшно нравилась библиотека, которая располагалась за второй дверью гостиной. Книжные шкафы и полки во всю длину стен, как ступени пирамид устремлялись вверх. Кожаная старинная мебель: кресла, диван напротив камина. Яне ужас как хотелось, когда — нибудь разжечь этот камин и посмотреть, как жадные языки пламени поднимаются над огромными обугленными поленьями. А ещё лучше сесть в кресло и наблюдать, как по стенам и потолку мечутся тени от потрескивающего огня. Массивный стол с бронзовыми лампами. Яна пару раз протирала там пыль. Так руки и тянулись посмотреть какие-то малоизвестные, давно забытые журналы и исторические атласы. В углу стоял на столе с резными подгибающими ножками, большой старинный глобус и Яна пару раз крутанула его. С того момента, когда она вошла в этот старый дом, её не покидало ощущение, что время здесь не только замедлило свой бег, но и остановилось вообще.