Привилегия десанта
Шрифт:
Замазав через полчаса синяки на лице и на теле йодом, решил всё–таки сходить в увольнение — зря, что ли страдал! Тем более что друг Витя Марченко уже продумал программу вечера, и в ней для меня уже прописана роль. Оказывается, он в ДК «Строитель» присмотрел девчонку, а она всё время приходит с подругой. Моя задача — отшить её. Возражения не принимались, поскольку не поддержавший друга в сердечных делах, хуже Иуды Искариота, Иудушки Головлёва и всех остальных иуд. Витя обладал даром убеждения, и я без особой радости потащился с ним. Однако его пассия впечатления на меня не произвела, а подруга вообще оказалась — на трезвую голову — страшнее атомной войны, о чём в перекуре между танцами без излишнего дипломатизма и было заявлено другу. Тем более, что меня буквально сразила необыкновенно милая девушка, которая грациозно кружила в вальсе свою подругу с косою ниже пояса. Поэтому тоном, не допускающим возражения, предложил другу изменить планы на вечер:
— Вон две девчонки, тебе та, что с косой, а я ту, в голубеньком…
— Мне что–то не очень…
— Зато мне очень. Теперь ты пострадай. Хотя — глаза открой, прелесть девочка.
Мармута на удивление легко согласился и вот я уже танцую с девушкой, которую сразу заприметил в зале, и только искал повод, чтобы её пригласить. Жутко комплексовал из–за своих синяков, поэтому с первого раза даже не спросил имени. Только оценил, какая гибкая у неё талия, как тонко она чувствует ритм и как божественно пахнут её волосы. Её рука невесомо лежала на моём плече, а на губах блуждала улыбка, от которой у меня кружилась голова. Проводил, поблагодарил за танец и отрулил. Для себя решил, следующий танец знакомлюсь и спрашиваю разрешения проводить. Но следующий был быстрый — подёргались в соседних кружках, невзначай наблюдая друг за другом. Что–то много курсантов училища связи собралось вокруг них. Только я оттёр плечом конкурентов и изготовился пройти к ней, как объявили «Белый танец» и мне пришлось развернуться на полпути. Каково же было моё восхищение, когда это божественное создание само подошло и пригласило на танец. Кровь ударила в голову, и я с трудом пытался скрыть радость. Поборов известную фобию перед красавицами, спросил имя и представился сам. Осталось договориться о «проводить», но Мармута, зараза, совсем забросил операцию по моему прикрытию. Подруга крутилась рядом. Пришлось ему сделать незаметно внушение по печени и раскрыть всю неправоту и порочность его поведения. А то, блин, затеял разборки с «чернопогонниками» по поводу того, чем занимается десантник, «пока связист мотает катушку». Мне больше заняться нечем, кроме как разбираться с молодой порослью училища связи. «Внушившись», Витя, молодец, сразу проникся, увёл куда–то подругу, и вот я уже подаю моей избраннице её пальто. Дальше «Остапа понесло». Я лез из кожи и демонстрировал свою галантерейность, эрудицию и красноречие. Трагическая судьба Монтесумы…, в каких «родственных» отношениях Мартин Идеен и Джек Лондон…, где расположен лучший город на свете Житомир… Господи, я никогда в жизни не говорил столько слов подряд! Боялся, что в паузе она может сказать:
— Спасибо, я уже пришла…
Не сказала, слушала внимательно и даже согласилась встретиться на следующий день. День этот был 8 Марта и ко многому обязывал. Но для начала надо было провести три оставшиеся схватки на первенстве училища, про которые я уже стал забывать.
* * *
Афанасьев, впрочем, напомнил прямо с утра, наговорил кучу комплиментов за вчерашнее и строго наказал, что вторую схватку сегодня надо выиграть кровь из носу, команда очень сильная, и будет решаться вопрос, кто выйдет в финал. Стал рассказывать про моего будущего соперника. Я легкомысленно ответил:
— Сделаем…
Хотя спроси меня кто–нибудь, о чём сейчас шла речь, вряд ли вспомнил бы. Мысленно я был в другом месте и, что особенно важно, совершенно в другом обществе. Во сколько освобожусь, где найти цветы, поцеловать, когда буду поздравлять или просто пожать руку… Вдруг обидится? Господи, у кого бы совета спросить? Капустина или Толкачёва, как назло, нигде не видно. А потом, куда её вести, на улице зима в полном разгаре, через час дуба дашь. Кафе, кино… Какие–то «Генералы песчаных карьеров» идут, только за билетами, говорят, столпотворение. Эти проблемы вихрем кружились в голове, а сердце заходилось в сладостной истоме — какая, на фиг, борьба!
Как, какая — самбо. Вот мы уже приветствуем очередного соперника. Я пытаюсь настроиться на схватку, но она неожиданно не состоялась. Что–то там произошло у моего противника, и он не вышел на ковёр. Может, травму получил, а, может, поверил в тот бред, что Юрка про меня рассказывал? В любом случае я сильно не расстроился. Зато огорчился, когда увидел соперника по второй. Я ещё вчера обратил внимание, как он красиво и досрочно завершил две свои схватки. А сейчас в полной мере почувствовал его мощь и технику. Этот смотрел, как будто я ему что–то должен. Юрка орал, как резаный. Две наши роты почти в полном составе по периметру ковра сходили с ума, готовые по малейшей команде броситься на выручку в рукопашную. Мы же пару раз валились на ковёр и таскали друг друга мордой по нему, пытаясь перевернуть на спину. У меня физиономия, локти и колени стёрты в кровь. В горячке я ничего не чувствовал, еле достоял до конца и победил с преимуществом в два очка. Рота едва не додушила в дружеских объятиях.
Но поплохело мне по настоящему, когда я посмотрел в зеркало. Вчерашние фингалы выглядели мелкой картошкой по сравнению с тем, что я увидел сейчас! Да как с такой «мордой лица» идти на свидание? Ужас и смятение, что делать? У меня пока нет ни адреса, ни телефона необыкновенной девушки. Да и не мог я не явиться на первое же свидание! Мармута же крутился рядом и на полном серьёзе предлагал новый план вечерних мероприятий. Его оттёр Афанасьев. Я уже почти ненавидел своего нежданного освободителя от наряда и мимолётного тренера по самбо, но Юрке было глубоко плевать на мои переживания. Он прискакал в раздевалку разгорячённый после своей схватки и полный новых планов:
— Осипеныч, мы — минимум вторые, а у тебя уже третье личное. Давай сейчас с Липеевым так же продержись и будешь второй, а если выиграешь чисто…
— Юра, пошёл ты…
— Не понял, ты чего?
— Слушай, я вчера с девчонкой познакомился, а с такой рожей даже в морг не пустят.
— Да ладно, мужчину шрамы украшают, — Юрка не терял оптимизма.
— То шрамы, а у меня на физиономии просто живого места нет.
— Не дрейфь, прорвёмся! Хочешь, с тобой пойду?
— Ага, и остальную роту захватим, в качестве силовой поддержки…
— Да, ладно… Слушай, ты только не давай захватить ему за пояс сзади. Он кроме бедра ничего не делает. Ты свой пояс ослабь, а ему в живот одной рукой упрись и не подпускай ближе…
Афанасьев гнул своё, не оставляя мне ни времени, ни шансов терзаться сомнениями. На ковёр я вышел без особого энтузиазма, чего не скажешь про моих болельщиков. Они не хотели знать, что я вообще–то легкоатлет и сюда попал случайно, жаждали только победы. Мне действительно удалось почти всю схватку продержаться против чемпиона округа, упираясь кулаком в живот и не допуская нужного захвата. Только в конце он, не на шутку разозлённый, пожаловался судье на мой распущенный пояс и тот лично завязал его потуже. На этом моё везение закончилось. Противник неожиданно со свистком судьи бросился на меня и цапнул рукой за пояс на спине. Когда, мелькнув пятками под потолком, я впечатался спиной в ковёр и попытался перевернуться, Липеев прижался ко мне своей небритой щетиной, из–за чего любое движение вызывало мерзопакостное ощущение, что тебя трут крупным наждаком. Поскольку на роже и так не было живого места, я позорно позволил вырвать руку и сдался на болевой. Никто меня не упрекал, даже скорей наоборот. Оказывается, всех остальных он уложил за одну минуту и мало кто ставил, что я продержусь дольше. Главное, что всё!!! Я свободен, увольнительная ждёт у дежурного по роте. А потом…
Не дожидаясь награждения и стараясь не смотреть в зеркало, я помылся и переоделся в парадку. Но даже беглого взгляда хватило, чтобы понять, что — красавЕц! Правда, левая половина лица пострадала меньше. Значит, буду стараться поворачиваться именно этим боком.
— Ты куда? — Мармута не терял надежды использовать меня по своему плану.
— Сгинь, Витёк, не до тебя!
— К ней? Как зовут? Где живёт?
— Отстань, зараза. Ты к стати подружку–то проводил? Девочка замечательная, одна коса чего стоит.
— Да ну, заумная больно.
— А тебя на тупых профурсеток, без вопросов и комплексов тянет?
— Нет, просто, мне кажется, я ей не очень…
— Ты крестись, когда «кажется» и пока тебя конкретно не послали и самому нравится — дерзай! Ладно, я пошёл.
— Всё, блин, готов! Был человек и — нет, — пробубнел Мармута мне в спину.
Не знаю, почему он сделал такой вывод, но сердце у меня, действительно бешено колотилось, и летел я как на крыльях. Такого со мной ещё не было. Уже через час, держа в руках букет тюльпанов, стоял на кругу в районе рязанских новостроек Песочное. Моя избранница появилась почти без опоздания, взяла букет и, засмущавшись, убежала, чтобы отнести цветы домой. Оказалось, место встречи «простреливалось» из окон её квартиры, да и соседей тоже. А я как единственный «тополь на Плющихе» припёрся заранее и ходил на морозе с букетом на перевес, привлекая всеобщее внимание. Сам–то по началу подумал, что она, увидев мою физиономию, просто испугалась и теперь — всё, больше не выйдет. Обида и огорчение сменились радостью, когда она вновь появилась и потащила меня вон с остановки. Я с удовольствием бросился за ней…