Привилегия десанта
Шрифт:
К этому времени я уже имел честь побеседовать с оперативными дежурными всех уровней. Каждому после самого факта побега по их требованию доложил звания, фамилии, имена и отчества от командира взвода до себя, любимого. Отчётливо понимал, зачем им это нужно и что приказ будет не ниже Министра обороны. Что в таких случаях раздаётся в подобных приказах, знал очень хорошо, и перспектива вылететь с треском из Вооружённых Сил из–за поступка нерадивого солдата не грела. Особенно стало противно, когда поговорил с Командующим ВДВ генерал–полковником Подколзиным. Мудрый, всегда спокойный и уравновешенный, он впервые разговаривал со мной матом, напомнил потерянный в прошлом году пистолет и приказал готовить аэродром для приёма оперативной группы во главе с его заместителем генерал–лейтенантом Чиндаровым. В дело вступает крупнокалиберная артиллерия. Эти по воробьям стрелять не будут, никому мало не покажется.
На очередном построении бригады я сказал офицерам:
— У нас осталось три часа на поиск. Командующий отправляет «помощников». Когда прилетит генерал Чиндаров, искать уже не будем. Тогда будем отписываться и оправдываться за свою убогость, никчемность и уродство. Поэтому расширяем кольцо поиска и в течение оставшегося времени занимаемся садоводствами и дачными товариществами в радиусе 10 километров.
— В этом радиусе не сотни, а тысячи участков, — выразил скепсис один из комбатов.
— Подключайте дачников. Берите громкоговорители, перекрывайте въезды–выезды, вручайте ориентировки с фотографией и непрерывно озвучивайте приметы. Перехватить все дороги, ведущие с нашего направления в Санкт–Петербург. До 11.00 обработать свои сектора. Всё! И помните, у него два автомата, 120 патронов и ни каких комплексов! Повторяю: задача обнаружить! Брать будут разведчики!!!
В кабинете у меня по–прежнему сидели представители трёх уважаемых ведомств. Они не вмешивались в процесс, лишь иногда предлагая свои услуги по информированию тех, или иных структур или допросу вероятных свидетелей. Перелопатили всех сослуживцев, земляков и друзей. Кажется, полностью изучили подноготную беглеца. За ночь и утро у нас сложилась хорошая рабочая атмосфера, пронизанная доброжелательностью и… сочувствием. Они видели, что я делал, и слышали мои разговоры по телефонам, понимали, что всё возможное и не совсем нами предпринято. Каждый мысленно готовил доклад и предложения для своего ведомства. Вслух же мы проигрывали варианты действий солдата, выбирали наиболее вероятный из них, но всё равно сходились к выводу, что нам не постичь до конца логику действий юного отморозка. Могли быть сюрпризы. Но по всему получалось, что он будет рваться в город. Пешком, на попутке, на электричке? Где можно перехватить? Как и где его там искать? Надо распределить и отправить людей на все станции по нашей ветке. Надо сменить тех, кто с ночи дежурит у домов. Надо накормить тех, кто на станциях и на постах у дорог. Приближалось время вылета из Москвы оперативной группы и надо согласовать аэродром приземления. Время катастрофически уходит. В бригаде ни один человек за ночь не сомкнул глаз. Мобилизована вся личная техника офицеров и прапорщиков, десятки экипажей в гражданке рыщут по району. Выпустим за кольцо оцепления — быть беде. Приходит какая–то отрывочная информация — ничего конкретного. Только в одном месте — какой–то гражданский ломанулся от патруля в лес. Правда, в руках у него ничего не было. Немного пробежались за ним и плюнули. Посмотрел по карте — брошенная дорога с разрушенным мостом. Машины там не ходят. Грибникам в это время года там делать нечего. Внешне приметы сходятся, правда, видели издалека. Через пару километров от того места через лес можно выйти на трассу. Даю команду отправить группу на перехват кружным путём. Возможно он, но далеко не факт.
Вдруг стук в дверь.
— Разрешите, товарищ полковник?
Заходит прапорщик, держа под мышкой что–то завёрнутое в старую болоньевую куртку. Проходит в кабинет и кладёт свёрток на стол. Разворачивает, и перед глазами открываются два автомата с пристёгнутыми рожками. Не верю глазам:
— От куда!? — у меня от неожиданности даже дыхание перехватило.
— Из садоводства… 6 километров отсюда…
— Как?
— Там дачники с утра повалили. Мы по громкоговорителям предупредили, если что подозрительное, чтобы сразу к нам. Одна женщина увидела вскрытый домик и прибежала. Мы обыскали его и нашли автоматы за печкой, завёрнутые в эту самую куртку. Так что — вот…
— Спасибо, родной.
Я обнял прапора и поймал взгляд прокурора. Неудобно стало, тоже мне раскис, телячьи нежности…
— Передай дежурному, всех с других направлений снять, разведчиков на усиление к вам, остальным построение через 30 минут. Прочешите весь посёлок. Постарайтесь установить, в каком направлении ушёл. Но прежде, пусть дежурный всем оперативным сбросит доклад, что оружие найдено.
Сам поднимаю трубку и докладываю командующему.
— Ты уверен, что это те автоматы.
— Товарищ командующий, они передо мной, номера совпадают.
— Ладно. Оперативную группу отставляю, разбирайся дальше сам.
По голосу Евгения Николаевича понял, какой груз ответственности снял с его плеч. Там на верху с ним тоже не на языке благородных девиц изъяснялись этим утром, наверное. Да и самому полегчало нехило, что врать? Трое моих ночных советников и наблюдателей потянулись с поздравлениями.
— Раз оружие на месте нам больше делать нечего. Дальше сами разберётесь.
— Разберусь, не сомневайтесь.
— Как раз сомнений у нас и нет. Мы тут переговорили между собой. Побеги солдат с оружием стали пугающе регулярны, выезжаем на такие мероприятия систематически, но впервые столкнулись с такой слаженной и продуманной работой. Любо дорого, честное слово!
— Спасибо на добром слове, за помощь и простите, что я вас даже не покормил. Не откажитесь со мной в честь Первомая по рюмке коньяку выпить.
Не отказались и наговорили всяких комплиментов. Думал дежурные, но после праздников ко мне прибыл начальник управления контрразведки округа генерал–лейтенант С. Поговорили, ни о чём. На прощание он мне сказал:
— Владимир Васильевич, будут какие–то проблемы, звоните в любое время.
Нехилая, скажу вам, поддержка для командира. Специально, чтобы познакомиться приезжал…
* * *
Отвлёкся… Автоматы — это хорошо, даже замечательно, но я бригаде обещал самого урода поймать и представить перед строем. Кстати, место находки автоматов, место встречи и направление движения неизвестного дают основания предполагать, что это он. Поэтому посты в городе усилил. Оснований и законных прав, тормозить и проверять весь проходящий транспорт, у меня уже не было. Дороги освободили, но оставили патрули на станциях. Оставалось только ждать.
Дождались… На следующий день дезертир позвонил одному из друзей и назначил встречу. Дом обложили плотно, но за 20 минут до срока он перезвонил и назначил встречу в метро. Отморозок–отморозок, но подстраховался, видать, почитывал в детстве книжки про шпионов. Одну группу успели перенацелить и клиента повязали прямо на перроне. Взяли жёстко, мало ли чего у любителя оружия ещё в кармане есть. В шоке были и случайные прохожие, и местная милиция, и беглец. Пока он не пришёл в себя, спросили про патроны.
— Они в высоковольтной будке в парке.
— Пошли, родной, покажешь.
И вот уже два недостающие магазина у меня на столе, а предмет самых сокровенных моих мечтаний последних полутора суток у меня в кабинете. Посмотрел на часы — с момента оставления поста прошло 38 часов. Два разведчика мнутся у двери, между ними тонкошеее, лысое существо с бегающими глазками, со свежим фингалом и в не первой свежести гражданке. Разведчикам даю команду принести колючую проволоку, а офицерам построить бригаду.