Прививка от бешенства
Шрифт:
Татьяна зябко передернула плечами:
– Да. И если бы это неизвестное не назвало имя так неожиданно исчезнувшей Анны, я решила бы, что ошиблись номером. А сегодня вы с тем же приветом и с тем же вопросом о самочувствии. Не важно, что тон доброжелательный. А когда про кефир и хлеб сказали, который мне после кражи сумки с деньгами пришлось вернуть на стеллаж, я совсем запуталась. Хотела в милицию сообщить, да испугалась, что Анне с Женькой хуже сделаю. Хорошо, что решила вам позвонить. Думаете, с ними все в порядке?
– Надеемся…
Мне не очень хотелось говорить о результатах нашей спасательной операции.
– Она нам звонила, но качество связи было таково, что не разбери-поймешь. Ты не знаешь, кто такая Марина?
Татьяна задумалась:
– Марина… Марина… Нет, что-то пока ничего путного в голову не лезет. Марин знаю несколько, только они никакого отношения к Анне не имеют.
– Хорошо. Возможно, они имеют отношение к Бибиреву?
– К Бибиреву? Еще лучше! Впрочем, в Бибиреве жила бывшая любовница бывшего нашего соседа. Ее Мариной звали.
Обрадованная таким известием, я понеслась за обрывками слов, которые успела запечатлеть на бумаге после закодированного оператором связи разговора с Анной. Татьяна читала их вслух, а по прочтении на ее лице появилось такое выражение, что я сразу вспомнила – напрягать ум ей бессмысленно. Она действительно плохо училась в школе. Через маску усиленного непонимания проглядывало беспокойство. От приложенных усилий Татьяна на глазах даже постарела. Тем не менее женщина продолжала перечитывать бессвязные строчки и в конце концов, противореча моему и своему собственному выводу о бестолковости, уверенно заявила:
– «Хрюша» – скорее всего, Хрюшанова. Это фамилия Марины. Про остальное не знаю.
Я смотрела на Татьяну с восхищением. Есть люди, которым лишняя образованность просто вредит.
– Интересно… Какая же связь между бывшей пассией Руслана и Анной?
– Никакой, – уверенно заявила Татьяна. – Маринка еще та стерва, а Анька – порядочная женщина.
– Ну так они прекрасно дополняли друг друга.
Наташка поерзала на табуретке и пожала плечами.
– Положительные и отрицательные заряды притягиваются.
– Где ж это они могли дополнять друг друга? Положительная Анька вообще не знала отрицательную Маринку. Ну если только по рассказам Ренаты, законной жены моего бывшего соседа. А так – едва ли хоть раз виделись. Вообще, я, честно говоря, брезговала Маринкой. Ленивая и разболтанная девка. Чистая потребительница. За деньги – удавится. Жила за счет Хованского, а заодно своего побочного приятеля кормила. Дело прошлое – однажды возвращаюсь домой, собираюсь выходить из лифта, а дверь в квартиру Хованских открывается и оттуда выкатывается растрепанная Маринка. Увидела меня – и назад. «Ах ты, гнида! – как заорет в коридоре. – За мой счет жрешь, пьешь и меня же по морде!» Ну мне неудобно стало, я сразу назад подалась и – наверх. Как будто этажом ошиблась. А потом по лестнице тихонько спустилась, и домой. Потом у Маринки входная дверь хлопнула, я в глазок и выглянула. Она его провожать вышла. Целовались, как ни в чем не бывало. Так его и не разглядела – спиной стоял. Хованский, по-моему, Маринку серьезно в расчет не принимал. Жила с ним до поры до времени, зло на Ренату копила. Сама слышала, как Маринка грозилась Ренату придушить. Та после смерти Руслана не дала ей ничем поживиться. Рената по сравнению с Маринкой – золото, только слишком самолюбивая и на карьере помешана. Таким надо в одиночестве жить. Плакать будет к старости, когда никого из родных рядом не окажется.
Татьяна смешалась и осеклась.
– А вообще, я в их отношения не лезла, мы и общались-то исключительно на уровне «здрасте – до свидания». С Ренаткой Анна общалась…
Татьяна мельком взглянула на часы и вскочила:
– Все! Больше оставаться не могу. Хочу Митьку за город к знакомым отправить. И сама там пока поживу. Не нравится мне этот звонок про здоровье. Я так думаю, вы захотите Хрюшанову разыскать, но здесь ничем не помогу – ни адреса, ни телефона не знаю. И позывных Ренаты у меня нет, – тараторила она на ходу, не глядя в зеркало, поправила прядку волос и, уже взявшись за ручку двери, приостановилась: – Я думаю, Веньку взорвали товарищи по партии. Он присвоил кругленькую сумму членских взносов. Анка особо не распространялась, ей стыдно было, но мне-то известно, что даже к ней приставали с требованием возврата денег. И вообще, мой совет – не лезьте в это дело, без вас разберутся.
Дело принимало неожиданный оборот.
– Так может, Вениамин тайком от Анны прятал в ее квартире партийный общак? Тайком, потому как продолжал тянуть с бывшей женушки деньги. По принципу – деньги к деньгам. А кто-нибудь из бывших партайгеноссов его вычислил. Отсюда и столь странные послания к Анне: «Ты ни в чем не виновата, но должна умереть…» Вот дура-баба! Сама того не ведая, по совместительству у мужа сторожевой собакой работала, а в качестве вознаграждения ее пообещали жизни лишить. Веньке хорошо – у него больше нет проблем. Даже от алкоголизма вылечился…
Наташка увлеченно болтала, силком удерживая меня у двери. А чтобы я не отвлекалась по пустякам, еще слегка и встряхивала. Татьяна терпеливо ждала возможности уйти, и я ей ее предоставила.
– Руки прочь от моего костюма!
Мой тон ненадолго озадачил подругу, она на секунду примолкла, потом извинилась и отшвырнула меня прочь от двери, заявив, что я выбрала не очень удачное место для стоянки. Пользуясь моментом, Татьяна с просьбой о том, чтобы ее не провожали – лифт прекрасно вызовет сама, вышла из квартиры, спокойно закрыв за собой дверь. Мы с Натальей немного поспорили по поводу негостеприимных проводов и решили частично исправить положение, проводив момент перехода Татьяны через дорогу если не напутственными словами, то хотя бы взглядом. Для этого и выскочили на лестничную клетку. Окна Наташкиной квартиры для этих целей не подходили – пялились во двор.
Татьяна спешила. Даже не удосужилась дойти до «зебры». Впрочем, полосатые пешеходные переходы в столице изначально задуманы как ловушки для заезжих гостей столицы. Особенно иностранных. Истинные москвичи прекрасно понимают, что притормаживать и пропускать их через дорогу в этом месте ни один московский водитель не будет, ибо правила не для него писаны. В часы «пик» пешеходы объединяются и, улучив подходящий момент, перебегают пограничную зону толпой прямо под носом у зазевавшегося водителя. На отставших от основной массы граждане за рулем имеют возможность отыграться. Добавив газку, с удовольствием наблюдают бег «безлошадников». Добровольно остановившаяся перед переходом машина, как правило, приводит пешеходов в состояние ступора. Сразу вот так, запросто, трудно поверить в благие намерения водителя. Поэтому и срываются с места именно в тот момент, когда он, обругав «придурков», а заодно и себя за достойное поведение, со злостью жмет на педаль газа.
Татьяна благополучно перебежала дорогу. Мы уже собрались вернуться назад, когда она остановилась и принялась копаться в сумке. Что именно выкопала, стало понятно почти сразу – мобильный телефон. Оглянувшись по сторонам, отошла немного в сторону и, повернувшись спиной к нам, принялась с кем-то общаться.
– Откуда у девушки телефон? – строго спросила меня Наташка. Можно подумать, я ей его подложила. – От меня! – ахнула Наташка, и мы тут же рванули обратно в квартиру.
Не дав соскучившейся Деньке проявить гостеприимство, пролетели на кухню, потом пробежались по комнатам, после чего Наташка вспомнила, что не вынимала мобильник из сумки. Он там спокойненько и лежал. Точно так же, как и мой – в кармане моего пиджака.