Прививка от космоса
Шрифт:
– А если бы они начали стрелять?
– спросил я.
– Ты бы приказал подорвать торпеды?
– Конечно, нет, - ответил Генрих.
– Когда капитан на борту, такой приказ может отдать только он. Так что задавай этот вопрос себе.
Я задал этот вопрос себе и не смог на него ответить. С одной стороны, если угроза высказана, то ее надо исполнять, но, с другой стороны, убить пятьдесят людей, которые виновны только в том, что оказались в неудачном месте в неудачное время… Иоганн на моем месте не колебался бы, но я не Иоганн.
– Наверное, не приказал бы, -
– Попытался бы поднять челнок вверх с максимальной перегрузкой, может, приказал бы торпедам лазерами пострелять…
– Чтобы стрелять лазером, торпеда должна опуститься совсем низко, - заметил Генрих.
– Ее тут же собьют бластером и на этом все закончится. Ну ладно, на крайние меры идти не пришлось и то хорошо.
– Когда стартуем?
– В час челноки будут на борту «Титаника», - сказал Генрих.
– Часам к трем закончится разгрузка, пассажиры распределятся по каютам, получат вакцину… Часа в четыре можно будет стартовать, самое позднее - в пять.
– Хорошо, - сказал я.
– Значит, назначаем старт на пять вечера. Корабль! «Титаник» и «Оз» уже получили программы прыжка?
– Конечно, - ответил корабль.
– Уже давно.
– Вот и замечательно, - резюмировал я.
– Ждем пяти часов, а пока… может, выпить по чуть-чуть за успех мероприятия?
– Не стоит, - сказал Генрих.
– В прыжок выпившим лучше не уходить. Отметим успех на месте. Если, конечно, будет, что отмечать.
Глава пятая.
ГИББОНЫ
1.
В прыжок мы ушли в четыре ноль девять - я был слишком пессимистичен, когда оценивал, сколько времени займет предстартовая подготовка. Уже в четыре ноль пять все было готово, а в четыре ноль девять накатила смертельная волна небытия, электрошок, адская дрожь сотрясает тело и душу, а потом изнутри накатывает новая волна - волна наркотической бодрости, сотворенной стимуляторами, и снова все хорошо, все здорово, капитан корабля и по совместительству командир эскадры из трех кораблей бодр и весел и все замечательно.
Первое, что я сделал, переместившись из реанимационной капсулы в рубку - вышел на связь с «Титаником» и «Озом». Точнее, попытался выйти на связь - ни Тома, ни Наташи в рубках еще не было.
– Не волнуйся, - сказал корабль.
– Я получаю телеметрию, у них все в порядке. Просто они еще не привыкли к прыжкам, им нужно больше времени, чтобы прийти в себя.
– Новая вакцина сработала нормально?
– спросил я.
– Маша точно восстановила формулу?
– Вообще-то, большую часть работы проделал я, - заметил корабль.
– Формула восстановлена точно, вакцина сработала замечательно. В прыжок ушло четыреста семь человек, аномалии отмечены только у шестерых, все они - дети, родившиеся на Загросе. Надо было провести предстартовый медицинский контроль.
– Черт!
– воскликнул я.
– Как же я забыл об этом!
Около одного процента людей не в состоянии перенести даже первый гиперпрыжок. Слабое здоровье, генетические
– Дети Тома и Наташи не пострадали?
– спросил я.
– Не пострадали, - ответил корабль.
– Все пострадавшие - дети переселенцев, поднявшихся на корабль сегодня.
– Они погибли?
– Да. У всех шестерых серьезно пострадал мозг, диагноз - приобретенная олигофрения тяжелой степени - сомнений не вызывал. Реанимация была прервана.
Мне показалось, что я ослышался.
– Как прервана?
– переспросил я.
– Ты решил, что этих детей не стоит оживлять и приказал капсулам их не оживлять?
– Я не имею полномочий отдавать такие приказы, - заявил корабль.
– Я предвидел подобную ситуацию и перед прыжком обратился к Маше за разъяснениями. Она одобрила мой план.
– Какой план?
– Не оживлять тех, у кого фатально поврежден мозг.
– Олигофрения - это не фатально!
– воскликнул я.
– С таким диагнозом можно жить десятилетиями.
– Можно, - согласился корабль.
– Но нужно ли? Это сложный этический вопрос, я не смог решить его самостоятельно. Я попросил Машу помочь и она развеяла мои сомнения.
– А почему ты не обратился ко мне?
– спросил я.
– Я ведь твой капитан, а не Маша.
– Я обдумывал такой вариант, - сказал корабль.
– Однако в инструкциях, которыми я руководствуюсь, нет четкого указания обращаться с подобными вопросами только к капитану. Я взял на себя смелость выбрать того члена экипажа, который обладает в данном вопросе наивысшей квалификацией. Маша имеет медицинское образование и большой опыт практики, я решил, что Маша сможет дать мне более адекватные рекомендации, чем ты или Генрих.
Я вздохнул.
– В следующий раз, когда перед тобой встанет сложный этический вопрос, обращайся за советом только ко мне, - заявил я.
– Это приказ капитана.
– Хорошо, - сказал корабль.
– Приказ принят. А ты считаешь, что решение, предложенное Машей, ошибочно?
– Людей нельзя убивать ни при каких обстоятельствах. Из этого правила есть совсем немного исключений - война, необходимая оборона, эвтаназия…
– Я как раз и провел эвтаназию.
– Основания были недостаточными, - заявил я.
– Эвтаназия проводится только тогда, когда человек скоро умрет и его смерть будет мучительной. А если человек всего лишь становится инвалидом…
– Все понял, - сказал корабль.
– Разъяснение приказа принято. Не могу сказать, что согласен с твоим мнением, но это не помешает мне выполнить приказ, когда возникнет подходящая ситуация.
В виртуальной рубке материализовался Генрих.
– Как дела?
– спросил он.
– Вакцина сработала нормально?
– Почти, - ответил я.
– Мы забыли провести предстартовый медицинский контроль. Погибло шестеро детей.
– Ерунда, - отмахнулся Генрих.
– Я боялся, что будет хуже, шесть человек из четырехсот - это в пределах допустимого. Что вокруг?