Привратник 'Бездны'
Шрифт:
– Блядь! Это кто!!!
– Во-первых, сударь вы ошибаетесь насчет... А во-вторых, я хозяин сей берлоги. И - позвольте выразить недоумение столь бесцеремонным вторжением на территорию частной собственности!
Пополуночный диалог велся в отсутствии электроосвещения. И на правах хозяина я разрешил себе жест в сторону бра.
Не успел!
Еще на полпути к источнику света мою хозяйскую уверенную длань отключили ударом замечательного предмета...
Новейшее ощущение оказалось малоприятным: полнейшая иллюзия, что меня шарахнуло током производственного напряжения, который
Что ж, дядя Володя, начало знакомства более чем интеллигентное. Главное, весьма убедительное...
– Падла, еще дернешься... Шею хрустну!
– Понял. Принял к сведению. Вы мне, похоже, руку "хрустнули". Если грабить, сделайте милость - грабьте. Зачем же калечить, - ненавязчиво попытался нащупать я причину столь неурочного визита молодцов, разглядывать которых мне так церемонно не позволили.
А ведь это шанс: значит, убивать не будут, раз не пожелали "светиться".
Силуэты переминались напротив моего холостяцкого, освещенного вынырнувшим мертвым ликом луны, будуара.
Один, который повыше, постройнее, пока еще не высказывался. Вероятно, молчун, за главного, он думает, как жить дальше. Причем руки он держал в боковых косых карманах куртки или короткого пальто. Череп удлиненный, оснащенный обыкновенной густой шевелюрой, подзапущенной, с правой стороны выпирала волна кока или чуба.
Второй, кряжистый, в психопатном приседе, как бы пританцовывал. Башка-тыква облеплена тонкой вязаной шапкой. Кургузая кожаная косуха экипировала короткий торс. Левая рука, точно кривая ветвь, волновалась, покачивая обрубком-дубинкой.
Н-да-а, дядя Володя, с этим левшаком по мирному не разойдешься. Вот тебе и натуральное живое приключение, так сказать, на задницу!
Ох, какой же ты балда, дядя Володя!
– задвижку забыл... Интеллигенция доверчивая! Стрелять таких надо без отпущения грехов... Хорошо, если просто личность набьют. Заберут какую-нибудь дрянь... Пускай деньги забирают! Сколько их там в шкатулке? Сотен пять или чуть больше. Заначку, все равно не найдут. Да и что для этих ночных голубчиков - две тысячи долларов! Дикость и дурной сон!
– Ну, ты кто? Элькин козел, что ли, а?
Боже мой! До меня идиота только сейчас дошло: эти ночные нахальные визитеры - приятели моей бывшей жилички, Эллы Сушновой. Вот откуда и ключи у них. Понятно теперь...
Хотя, честно признаться, что же мне стало понятно, я не мог взять в толк. И поэтому начал с простейшего:
– Господа, произошло досадное недоразумение. Я ответственный квартиросъемщик этой жилплощади. Вот... С недавних пор два месяца уже, - я некоторым образом изменил образ жизни. Порвал, так сказать, семейную лямку... Ну да это, в сущности, рядовое, рутинное по нынешним временам... Впрочем, это мои проблемы.
– А-а, пидер, ты-то нам и надобен! Все как раз тютелька в тютельку! Это ты правильно, что ты здесь. Весь живой, понимаешь! Ручками дергаешь. Падла!
– Если вы насчет Эллы, - она мне не доложилась куда съехала. Долгов за ней не осталось. Разумеется, квартиру она, мягко говоря...
– Слушай ты, пидер! Ты часом не глухой? Можно слух прокачать... А? Пидер, твоя Элка, в долгах как в шелках! Сорок штук зеленых за ней... Сучка! Сорок косарей, ты просеки, мужик! И ты - ты!
– будешь платить. Ты, пидер, проклюнься. Включи уши. Счетчик пошел, слышишь ты, мумло едучее! Тихушник... Тебе счетчик включили... Вот прямо тут, сейчас. Срок, лидер, недельный. В среду на блюдечке сорок штук баксов. И живи, мужик, дальше. Вот такие наши понятия. С грамоткой в ментовку сунешься... От силы час погуляешь, попердишь. Потом собственными ручками выроешь себе могилку. Закопаем тебя живьем! Живьем, пидер... Как дедушку Крылова!
– Ошибаетесь, братец, - великий русский баснописец... Вот гениального русского мистика, господина Гоголя, похоже заколотили в гроб не усопшим. Существует этакая околонаучная гипотеза. Н-да-а...
– Вован, ты волну не гони! Ты начинай думать. Думай грамотно, по науке. Отдаешь бабки, и воняй дальше. Прикинь, Вован, на кону твоя жизнь. Твоя единственная сраная жистянка! Прикинь, мы не со зла - от доброты нашей завод на семь дён отодвинули. Врубись, мы добрые пацаны...
Доброжелательный пацан-крепыш, каждое свое добросердечное предложение отбивал увесистым щелчком дубинки о твердую, наверняка, культуристскую свободную ладонь.
Да, Володька, грамотно тебя обложили. Очень интересное предложение... Главное, что выгодное. Для тебя. Твоя жизнь - и какие-то американские деньги. И почему именно сорок тысяч долларов? Почему - не сто, не пятьсот...
– Знайте, я весьма польщен. Моя жалкая жизнь, в сущности, рядового обывателя оценивается в сорок... А, впрочем, простите за наивность - отчего не миллион долларов? Честно говоря, в данной ситуации разницу я не вижу: сорок тысяч - и миллион американских рублей... Я ведь вижу - вы мужики серьезные...
– Слушай, Вован, мумло едучее, вставь спички в зенки свои! Где ты узрел мужиков?! Ты о деле разуй зенки! Мы тебе слово авторитетное замолвили, чтоб жил! Под счетчиком. Ты просекай момент. Мы же не западло! Без процентов - ровненько сорокушник.
– Разумеется, пытаюсь просечь. Сумма сами понимаете, можно сказать, сказочная. Говорите, Элла, задолжала вам, а я как бы... Ну вроде козла отпущения, так сказать.
– Вован, ты еще не козел! Но в наших возможностях сделать тебя едучей козой. Для биографии интеллигентской...
Баюкая правую онемевшую руку, именно сейчас обратил внимание, что моего бесстрашного дружка вновь след простыл. Впрочем, молодец, Фараон, не дай Бог, получил бы по хребтине, и дух из тебя вон... А впрочем, ситуация, совершенно фантасмагорическая!
– Знайте, у меня сохранились ее паспортные данные. Если попробовать через горсправку... Через милицию попытаться найти ее... Правда, прописка у нее не московская...
– Слушай, ты, сыщик - ты слушай сюда! Ты думай о себе, грамотно кумекай. А значит без ментовки! Сам рой носом след... Нам по фанере, где добудешь зелень. Продай себя, душу, хазу свою вонючую, бабу свою заклади, чтоб бабки в срок ленточкой перевязанные вот тут дожидались!