Привязанность
Шрифт:
— Мейсон?
— Некоторые могут подумать, что это быстро, но, черт возьми, два десятилетия — это не быстро. Лорел, я хочу задать тебе вопрос.
Комок, образовавшийся у меня в горле, поднялся выше, я подвинулась к краю кровати и повернулась; держа колени вместе, я поставила пальцы ног на пол.
— Какой вопрос?
— Ты знаешь? Ещё нет. Думаю, что сначала я должен спросить кое-кого другого.
В ошеломлении я покачала головой.
— Кого? Спарроу?
Улыбка Мейсона стала шире, а его зеленые глаза засияли.
— Нет. Он может думать, что он правитель
Слезы наполнили мои глаза, когда я наклонилась вперед и обхватила его щеки ладонями.
— Ты хочешь спросить моего отца?
— Разве не так это делается?
При нормальных обстоятельствах я бы напомнила мужчине, намекающему на предложение, что я не ребенок. Я была сильной, независимой женщиной, которая сама принимала решения. В том, чтобы быть с Мейсоном Пирсом, не было ничего нормального.
— Мой отец? Мои родители? Они могут узнать, что я в безопасности?
— Ты не думаешь, что они должны это знать?
Я кивнула.
— О, да.
— Тогда завтра мы отправимся в Айову.
Я не смогла бы сдержать улыбку, даже если бы захотела.
Когда Мейсон вернулся в постель, он положил голову на подушку и притянул меня к себе.
— Рид уверен, что ты в безопасности и можешь вернуть себе имя. А исследования в фонде должны оставаться в тайне.
— Я соглашусь на все, что потребуется, чтобы оставаться в безопасности и продолжать свою работу.
— Он также думает, что я могу оспорить известие о своей смерти, — сказал Мейсон. — Нам нужно уточнить детали, но если твой отец согласится… — Он перекатился ко мне, наши носы почти соприкоснулись. — …я надеюсь, ты тоже это сделаешь. Мне все равно, оставишь ли ты свою фамилию для своего профессионального имени, но, если честно, я всегда мечтал, что однажды ты станешь миссис Пирс.
Моя улыбка стала еще шире, когда я вспомнила долговязого мальчика на баскетбольной площадке, того, кто привлек мое внимание более двух десятилетий назад, того, чье имя я нарисовала в своей записной книжке, и того, с кем я была связана даже тогда.
— У меня были такие же мечты. Будем надеяться, что папа согласится.
Эпилог
Мейсон
Четыре месяца спустя.
Я уставился через шахматную доску на Стерлинга. Его локти лежали на коленях, а лоб был сосредоточенно нахмурен.
— Ты оставил гребаную доску здесь на семь лет и не придумал свой следующий ход? — спросил я с усмешкой, откинувшись назад и положив лодыжку на колено.
Спарроу поднял на меня свои темные глаза.
— Заткнись, я концентрируюсь.
— Еще раз, Спарроу, семь гребаных лет. У тебя нет следующего хода, потому что я собираюсь выиграть, и ты это знаешь. Утром мы летим в Монтану. Как думаешь, сможешь ли ты к тому времени признать свое поражение?
Буквально на днях
Было время, когда я отказывался жить жизнью, в которой были бы другие люди. Лорел вернула все это, и через два дня она собиралась стать моей женой.
Спарроу откинулся на спинку стула, оставшись неподвижным.
— Я обдумывал это при каждой долбаной возможности. Ты не выиграл. Я не уверен, что ты сможешь сделать следующие два хода, чтобы действительно выиграть.
Я усмехнулся.
— Испытай меня.
Возможно, я и не играл в шахматы последние семь лет, но с тех пор, как увидел доску и понял, что это все еще наша игра, я ломал голову над возможными ходами и сценариями. Рука Спарроу опустилась, и, схватив ладью, он поднял ее.
Это был один из тех гребаных моментов, которые, если бы это было в фильме, происходили бы в замедленной съемке.
Он поставил ту обратно на то же место. Затем он двинул своего ферзя, захватив моего слона.
— Интересная жертва, — сказал он с дерзкой ухмылкой, — Оставить слона уязвимым.
— Действительно. — Взяв его ладью, я пересмотрел доску. — Шах.
— Хоть не шах и мат.
Я поднял глаза и ухмыльнулся.
— Еще нет.
Не было никаких сомнений в том, что я столкнулся с достойным противником. Возможно, то, чего я хотел семь лет назад, мне больше не нужно было доказывать. Я хотел, чтобы Спарроу увидел, что я тоже был достойным противником и еще более достойным союзником.
Было не два хода, а три. Мы оба это предвидели.
— Шах и мат, Спарроу. Я победил.
Он с ухмылкой откинулся на спинку стула и потянулся за стаканом виски.
— Серьезно, ты не собираешься расстраиваться, чтобы я мог насладиться этой победой?
— Нет, я слишком занят, наслаждаясь тем фактом, что ты вернулся, юридически живой, и через два дня почти женатый. Кто бы мог подумать, что на свете найдется женщина, которая сможет с тобой мириться?
— Лорел всегда была такой женщиной. Но должен сказать, я подумал то же самое, когда услышал, что ты сам женат.
— Для меня тоже никогда не было другой женщины. Я думаю, именно так мы узнаем, что у нас есть правильные половины.
Он поднял бокал в мою сторону.
Мы чокнулись.
— Твое здоровье. Поздравляю, Мейсон. Наслаждайся победой. Этого больше не повторится.
Я сделал глоток виски.
— Это не имеет значения, пока есть «больше».
***
Солнце сияло в бесконечном голубом небе над головой, а я стоял один на крыльце нового дома, который построил на своем ранчо. Дом, земля, все это принадлежало мне, Мейсону Пирсу. После возвращения денег, которые я отправил на счета Стефани на Каймановых островах, мы использовали подставную компанию для покупки земли из поместья Эдгара Прайса. Теоретически, мы использовали деньги Эдгара.