Привычка убивать
Шрифт:
— Твою мать, идиоты! Придурки! Страна дегенератов!
— Простите! — ему вдруг перегородила дорогу какая-то девушка, и Чубаристов инстинктивно отвернулся, чтобы опять не облили какой-нибудь пакостью.
— Извините. Мы проводим социологический опрос. Как вы относитесь к тому, что гомосексуалисты получили право служить в армии Соединенных Штатов?
— Что? — Чубаристов недоверчиво покосился на эту миловидную девушку. — А вас это так волнует?
— Ну конечно! — Она даже вытаращила глаза. — Конечно, волнует. Но нам хотелось бы знать ваше мнение по этому поводу.
Нет, точно страна дураков. Идиот на идиоте сидит и идиотом погоняет.
— А я что, похож на голубого? — поинтересовался Виктор.
— Нет, не похожи. А что, только голубые могут судить об этом?
— Да, Это их дело. Но если бы на койке рядом со мной спал такой парень, я бы чувствовал себя неловко.
— Скажите, а если?..
Но Чубаристов отстранил девушку и зашагал прочь…
Дверь долго не открывали. Клаве даже надоело жать на кнопку звонка.
— Что-то нет твоей мамки дома. — Она посмотрела на Витю и на всякий случай позвонила еще раз. — Что будем делать?
— Откуывай! Это я домой веунууся! — мальчик застучал в дверь ногой.
И вдруг за дверью послышались шаги.
— Кто там? — тихо спросил хриплый мужской голос.
— Это я! Я кушать хочу! — во весь голос заявил Витя.
Загремел замок, и дверь приоткрылась, обдав Клаву запахом варящегося мяса. Из темноты на лестничную площадку высунулась помятая мужская физиономия. Мужчина уже было хотел впустить мальчика в дом, но увидел Клаву и замер, испуганно моргая.
— А вы кто? — спросил наконец.
— Сеежа, это тетя Куава, я у нее пиожки еу, — ответил вместо нее Витя и, оттолкнув мужика, бодро направился в дом. — А где мой «Муузиука»?!
— В почтовом ящике. Забыли вынуть вчера.
— Клава. Клавдия Васильевна Дежкина. — Клава почему-то растерялась. — Я его вчера вечером на улице подобрала и…
— Спасибо вам большое! — вдруг перебил ее мужчина и заулыбался, закивал головой, заморгал еще сильнее, продолжая загораживать проход своим худощавым тельцем. — Мы уж так волновались, так волновались! И знакомых всех обзвонили, и соседей оббегали, и в милицию, и в морг, и куда только не…
— Ничего, ничего. — Клава улыбнулась и уже повернулась, чтобы уходить. — Главное, что с ним ничего не…
Стоп! Она вдруг замерла как вкопанная. Какая милиция, какие соседи? Она же вчера сама звонила. И тетка на улице…
— Простите, а я могу поговорить с его мамой?
— С Ниной? — Мужчина оглянулся в коридор. — Ой, вы знаете, а она еще на работе. С самого утра ушла и…
— Ничего, я ее подожду. — Клава решительно шагнула к двери. — А вас как зовут?
— Смирнов. Смирнов Сергей Владимирович. Очень приятно. — Он протянул ей руку, все еще загораживая проход.
— Может, впустите? А то неловко как-то на лестничной…
— Да-да. Проходите. — Смирнов нехотя отступил в сторону.
Это была небольшая двухкомнатная квартира. Хозяева, судя по всему, довольно бедные. Дешевые обои, репродукции из «Огонька» на стене, дешевенькая лампа. Самое дорогое — старая лисья шуба на вешалке — остаток былой роскоши. Хотя заботливая женская рука чувствовалась во всем. Во всем, кроме самого мужчины. Он был весь какой-то затравленный, взъерошенный, с неприятным запашком застоявшегося перегара изо рта. И ходит как-то коряво, пригибаясь, как будто боится, что его сейчас стукнут по спине. Быстро запер дверь и смылся на кухню, оставив Клаву в прихожей.
— Витя! Иди, покажи мне квартиру! А то я тут боюсь заблудиться! — закричала Клава, сняв пальто и разувшись.
Витя тут же выскочил откуда-то из кладовки, уже весь обвешанный пластмассовыми пистолетами.
— Ты убита! Ты убита! Пошуи! — схватил ее за руку и повел в комнату. Усадил в старое потертое кресло и сунул в руки журнал. Тут же хотел убежать, но Клава остановила его. Посадила на колени и спросила:
— А мама когда с работы возвращается?
— В пять, — ответил неизвестно откуда взявшийся Сергей. — Она водителем троллейбуса работает. Если не получается после смены подработать, то в пять. А так часов в девять-десять. — (Клавдия глянула на часы — было половина первого.) — Она, кстати, и сегодня хотела подкалымить. Даже договорилась вроде.
Ну конечно. Какая, интересно, мать станет задерживаться на работе, когда ее ребенок… Нет, не так! Какая мать вообще на работу пойдет, когда пропал ее ребенок?!
— Скажите, а?..
Но Смирнов уже опять исчез на кухне.
— Сеежа, я есть хочу! — Витя спрыгнул с Клавиных колен и тоже убежал.
Телефон стоял на столике прямо перед ней.
— Алло, Ленусь, папу позови… Нету? Да нет, я просто тут задержусь… Потом расскажу…
Когда Клава вошла на кухню, Витя сидел на стуле, болтая ногами, и аппетитно хрумкал чищеной морковкой.
— А где папа?
— В ванной.
Папа появился через минуту. Выскочил из ванной, бросился к столу и быстро отправил в рот кусок хлеба.
— Скажите, а ей как-нибудь можно позвонить?
— Кому? — Смирнов дыхнул на Клаву свежей водочкой.
— Маме. Сеежа, ну какой ты гъупый! — засмеялся мальчишка.
— Витенька, ну как ты со взрослыми разговариваешь? — укоризненно покачал головой Сергей. — Ну разве так можно? А еще из интеллигентной семьи.
— Так можно или нет?
— Ну наверное как-то можно, но…
— Вот! — Витя уже совал Клаве блокнот. — Спуосишь Дашу. Она знает. Маме на линию пеедаст, и мама позвонит.
— Да-да, — заулыбался Смирнов. — Именно так, именно так. Только, вы знаете, это так долго. И бывает порой…
— Какой номер?
Сергей пролистнул несколько страниц и ткнул пальцем.
— Диспетчерская троллейбусного парка, — ответил гнусавый женский голос.
— Здравствуйте. А могу я поговорить с Дашей?
— Я Даша. А это кто?