Привычка убивать
Шрифт:
Март с удовольствием наблюдал за процессом: сладко заныло внизу живота, сердечко привычно скакнуло в груди, заявляя о готовности к новой нагрузке, по чреслам начал разливаться опасный огонь вожделения… И вдруг всю эту благодать откуда-то изнутри, из глубин подсознания, пронзила холодная игла не обретшей еще отчетливую форму тревоги. Будто ледяной водой плеснуло, загасило к чертовой матери славный пламень здоровой похоти, сердце нехорошо заныло в дурном предчувствии…
Секретарь-референт была очень похожа на Ли. В общем-то, ничего особенного в этом не было: дамы, отбираемые для работы или учебы в «Абордаж», похожи друг на друга почти как однояйцовые близнецы — это в большинстве своем сексапильные длинноногие блондинки с хорошими манерами и соответствующим образованием. «Абордаж» — одно из немногих заведений по штамповке секьюрити, которое готовит
Специфика обязывает — это вовсе не страсть Директора к высоким блондинкам, Директор большой женолюб, ему нравятся всякие. Серьезные бизнесмены и политики, рискнувшие доверить охрану своего тела дамам, в первую очередь обращают внимание на внешность — бойцовские качества секьюрити в юбках их интересуют постольку поскольку. Женщина-телохранитель — это дорого, модно и престижно, суровой необходимостью здесь даже отдаленно не пахнет. Бизнесменов и политиков заботит прежде всего не то, с какой скоростью и сноровкой их дряблое тело прикроют от пуль округлыми формами, тренированными в «Абордажном» спорткомплексе, а то, как эти формы подходят к новому выходному костюму и свежеприбывшей из-за бугра навороченной тачке. Симметрично ли смотрятся очаровательные мисс секьюрити, застывшие обееручь от шефа на брифинге и сканирующие толпу глазами в ожидании какой-нибудь пакости? Если несимметрично — это плохо. Это несолидно. Это портит впечатление и привносит в светлый облик будущего губернатора или депутата ощущение какой-то незавершенности. Какой-то ущербности, что ли… А потому подайте нам парочку одинаковых. А еще лучше — троечку. А в идеале: пару троечек. И чтобы непременно все — с розовыми сосками. Темные сквозь ажурную блузку будут просвечивать, ежели в жаркие страны круизом подадимся — а это, опять же, несолидно…
— Спасибо, заинька, но… у меня сегодня очень много работы, — сумрачно произнес Март.
Сашенька застегнула блузку, одернула юбку, без эмоций изобразила книксен и скрылась за дверью. Молодец девочка, умница — все понимает с полуслова. Красивых дурочек в «Абордаж» не берут, это слишком дорогое удовольствие. Каждый сотрудник Школы, независимо от пола и внешних качеств, в первую очередь получает деньги за работу по специальности, а уже потом — за все остальное.
Проводив взглядом стройную фигурку, Март подкатил кресло к сервировочному столику и, прислушиваясь к своим ощущениям, принялся завтракать, не обращая особого внимания на вкус и качество пищи.
Ощущения были так себе: радостная эйфория — следствие хорошей тренировки — куда-то улетучилась, желание крепко поработать исчезло, уступив место общедоступной апатии, характерной для первого трудового дня после выходных. Захотелось вдруг — ни с того ни с сего, обвально — выдуть подряд три кружки ледяного пива и завалиться спать. А кто потревожит, не дай бог, — того графином по роже, чтобы не лез куда не следует.
«Старею, — сделал вывод Март, вяло поглощая очередной бутерброд с икрой. — Наверно, умру скоро…»
В настоящий момент Ли работала «в отрыве» — «лепила» самостоятельную акцию в провинции. Обозвать ее домоседкой ни у кого бы язык не повернулся — своенравная дамочка отсутствовала дома довольно часто, охотно выполняя деликатные поручения Директора, которые никому другому доверить было нельзя. Красавица, умница, тонкая штучка — эта женщина занимала в жизни Марта очень важное место. Достаточно сказать, что не существовало в мире человека, который был бы дорог Директору хотя бы на десятую часть так же, как Ли. Более того, Март — законченный скептик, с сомнением относящийся даже к собственному отражению в зеркале, полностью доверял этой женщине…
Директор привык, что этого самого дорогого ему человека частенько нет рядом, и в процессе таких отлучек беззастенчиво подвергал активному интиму своих умненьких круглопопых секретарш. Совесть при этом его не мучила, и мужская сила меньше не становилась — Март в сексуальном плане не испытывал совершенно никаких комплексов, беря от жизни все, что дают.
То, что сегодня произошло с Сашенькой, — первый тревожный звонок. Дело в том, что в этот раз Ли безвестно отсутствовала непозволительно долго — ранее такого никогда не случалось. Все лимиты ожидания исчерпаны, безотчетная тревога постепенно уступает место растущей уверенности — случилась беда! Хотя надежда все-таки теплится: эта женщина горда, как сто чертей, если течение акции принимает неожиданный поворот, она никогда не просит помощи, а предпочитает самовольно пролонгировать сроки исполнения, не
Добив без аппетита завтрак, Март сочно зевнул и отъехал на кресле к мониторам. Занятия проистекали вяло, без задоринки. Преподаватели-инструктора заученно бубнили текст либо объясняли условия выполнения упражнений. Курсанты так же безучастно слушали вполуха, подавляя зевоту и сонно тараща глаза, либо неспешно, вполсилы, выполняли упражнения. Действительно, понедельник — день тяжелый.
Нет, так не пойдет — апатия съедает жизненные силы и превращает человека в ленивого дегенерата. Она сродни заразной болезни: если не предохраняться как следует да не задушить в зародыше до окончания инкубационного периода, последствия могут быть необратимыми. К черту тревоги и сомнения — время для скорби пока не наступило. Впереди много работы, не далее как во второй половине дня предстоит выполнить сложную и ответственную акцию. Нужно войти в тонус, заняться делом, которое принесет положительные эмоции, раззадорит, подарит перспективу.
Март еще раз окинул взглядом мониторы, встал, прогулялся по кромке эркера… Нет, положительными эмоциями здесь и не пахнет. Надо будет перед обедом вздрючить всех подряд инструкторов и преподавателей: до выпускного экзамена осталось немногим более недели, нельзя так бессовестно прожигать последние деньки, отпущенные на подготовку.
Так-так… А что же там у нас тянет на положительные эмоции и перспективу?
— Ага! — вспомнил Март, плюхаясь в кресло и отщелкивая на клавишах пароль входа в локальную сеть Школы. Есть перспективная работенка. Кандидат в «иксы» — вот что ему нужно. Светлый и чистый, красивый со всех сторон и в то же время внешне ничем не примечательный — как и подобает настоящему «иксу». Нужно составить на него закрытую характеристику — для себя, и окончательно определиться, брать парня а отряд или не стоит. Вроде бы все в норме: два месяца тщательного наблюдения, куча разнообразных тестов и пока что — ни одного прокола. Есть чему порадоваться. Срок обучения в Школе пять месяцев — два выпуска в год. Число курсантов колеблется от 180 до 240 — в зависимости от набора. Конкурсные условия очень жесткие, отбирают только самых лучших, без изъяна — вот и получается порой, что к началу занятий в Школе из полутора тысяч кандидатов остаются едва ли две сотни… Статистика отбора в группу «Х» еще более неутешительная, особенно за последние три года. В 1997-м, например, с обоих выпусков никто не прошел — Март забраковал всех в самом начале…
Немногочисленный отряд «Х», созданный в результате тщательной селекции за все годы существования «Абордажа», являлся предметом особой гордости Марта. Это было его детище, его вторая жизнь и тайный источник подлинного могущества. Представьте себе, уважаемый читатель, что у вас есть безраздельно преданное вам и не подчиненное более никому вооруженное подразделение, готовое в любой момент выполнить любой ваш приказ. Да, прошу заметить — именно подразделение, а не крикливая ватага понтовитых пальцовщиков с цепурами златыми толщиной в палец, левыми «мазаными» стволами да на краденых тачках. Как бы вы себя чувствовали в таком случае? Полагаю, вам было бы как минимум приятно, что у вас имеется в активе такой вот веский аргумент, который можно использовать в прениях с кем угодно.
Март тоже был человеком из плоти и крови, причем склонным к сантиментам — несмотря на феноменальные бойцовские качества и незаурядный ум. Директор любил «Х» — он создал его с нуля, родил, что называется, в тяжких потугах. Сам продумал и воплотил в жизнь структуру и режим функционирования, позволяющие в уникальности своей выпутаться порой из весьма щекотливых ситуаций, коих на памяти Марта было немало. Сам придумал и отшлифовал программу профессиональной подготовки — в начале знакомства мы как раз застали его с тремя «иксами» за выполнением одного из многочисленных упражнений этой программы. Сам, без чьей-либо помощи воздвиг многоступенчатую систему отбора, исключающую практически на 100 процентов возможность провала. Результат налицо: каждый «икс» — это многократно проверенный и надежный специалист ратного дела сам по себе, а все они вместе, соответствующим образом разбитые на боевые группы по три-пять человек, могут выполнять какую угодно локальную задачу военно-прикладного характера в любом населенном пункте России, который Директор определит как плацдарм для проведения очередной акции.