Приятно познакомиться

Твердов Антон

Зазвонил телефон. Анна, сделав знак Антону замолчать, шагнула к тумбочке, где стоял аппарат, и сняла трубку.

— Здорово, Сигизмунд, — выслушав приветствие, проговорила она, потом прикрыла трубку ладонью и свистящим шепотом приказала: — Заткнись немедленно!

Антон, увлеченный чтением, конечно, не понял категорического протеста и продолжал:

«Она посмотрела на него своими лучистыми глазами из-под своих пушистых ресниц и со всей нежностью своего прекрасного голоса сказала:

— Я понимаю твое

желание, Антон. Давай танцевать.

— Давай! — пылко воскликнул Антон, подскакивая к Анне со всей страстью своей души.

И, закружившись по комнате, они слились в восхитительном экстазе прекрасного танца…»

— Базара нет, — тем временем говорила в телефонную трубку Анна. — Да, Вялый сам напросился. Слушай, Сигизмунд, я не в курсах немного, это ваша тема, но Вялый в натуре чехню лепит беспросветную. Что? Да это у меня приемник работает. Радиопостановку передают.

«Подобно черной птичьей тени, на мгновение падающей на обласканную полуденным солнцем землю, в тревожных мозгах Антона промелькнуло страшное подозрение», — сильно возвысил голос Антон.

«— А ты не обманываешь меня, Анна? — спросил он Анну, с пытливостью ревности вглядываясь в ее прекрасное лицо, одухотворенное вдохновенностью их пылкого танца.

— О чем ты говоришь? — воскликнула Анна, порывисто всплескивая своими красивыми руками.

Антон вдруг остановился, как столб. Музыка, как поток солнечного света, льющаяся из динамиков магнитофона, все еще звучала, но она перестала звучать для него. Антон посмотрел в глаза Анне, и со всей откровенностью этого понимания встала в его глазах ужасно страшная мысль…»

— Пацанов светить не надо было, — говорила Анна невидимому собеседнику. — Сейчас ему вышак корячится, а тогда-то он с пустого понта накосорезил. А что общак сказал? Так сразу и мочить? Нет, не думаю я, что слишком круто. За такой косорез только кровью платить надо. Что? Потише Приемник сделать? Сейчас. Так Вялый, ты говоришь, перекрывается где-то. На мобилу ему звонили? Ответил? И что сказал? Заболел? Забурел он, а не заболел.

«— Ты вовсе не больна была вчера, когда я звонил тебе по телефону, — тихо прошептал он. — Ты была здорова, потому что и сегодня выглядишь здоровой.

Музыка звучала из динамиков магнитофона, словно лился по земле серебряный ручеек, но музыка больше не звучала для Анны.

— Ты мне не веришь, Антон, — тихо прошептала она, отстраняясь своей рукой от Антона и делая шаг назад, к правой стене своей комнаты.

— Я верю тебе, Анна, — сказал он Анне, глядя прямо в ее глаза, — но я не могу не верить румянцу на твоих щеках и блеску твоих удивительных зрачков.

— Блеск моего румянца принадлежит тебе! — с пылкой страстью своего голоса воскликнула Анна, но Антон печально опустил свои руки и уныло нахмурил свой лоб.

Он отошел к окну. Он открыл его. Благоухающий аромат восхитительной вечерней травы несся в его ноздри. Каждая травинка благоухала по-своему, внося отдельную ноту в удивительный оркестр прекрасного и волшебного вечера. Антон приложил свою руку туда, где горячо билось под рубашкой его пылающее сердце».

— Нет, как обычно. На мой счет переведешь в банке. Ага. Вы местонахождение Вялого вычислили по звонку? Нормально. Когда? Как получится. Ну, ты же знаешь мои методы, я со снайперкой не работаю. Да. И с тэтэшкой тоже. Ага, ага. Проблем нет.

«Антон повернулся назад. Там, сзади, стояла Анна. Его волосы развевал ветер, потому что он стоял у окна. Его сердце вдруг больно сжала сильная жалость к этой женщине.

— Анна, — тихо прошептал он Анне. — Скажи мне, что я не прав. Скажи мне, что я напрасно только обидел тебя. Скажи, и давай забудем весь этот неприятный разговор.

Лина долго молчала, пораженная в самую грудь тревожным предчувствием.

— Да, — вдруг с решительной внезапностью сказала она. — Я не могу этого сказать. Ты прав, мой Антон, я виновата.

— Нет! — воскликнул Антон и обхватил своими руками свою голову…»

— Нет, — проговорила Анна в трубку, — базара нет. Вялый не нужен, это я поняла. Все. Отбой. До связи.

Она положила трубку и повернулась к Антону, который, ничего вокруг себя на замечая, продолжал чтение. Распавшийся букет лежал у его ног.

— Эй! — позвала Анна. — Полоумный! Ты ешс долго тут ломаться будешь?

Антон осекся, проглотил последнее прочитанное слово и влажными, как у собаки, глазами посмотрел на Анну.

— Там совсем немного осталось, — тихо сказал он. — Сорок четыре страницы.

Анна вытащила из-за спины маленький никелированный пистолет. Антон вздрогнул и попятился.

— Т-ты чего? — запинаясь, проговорил он.

— Что ж ты не читаешь? — поигрывая пистолетом, осведомилась Анна.

— «С-скоро начнется гроза, — послушно прочитал Антон. — С тоской в своей душе подумал он, посмотрев в небо, которое сильно потемнело, — уже в воздухе пахнет острым запахом предстоящего дождя. Скоро начнется гроза. Но как все-таки прелестно благоухают травы, эти безвинные жертвы будущих грубых капель грязной воды».

— Ну хватит! — крикнула Анна. — Комедиант. Смотри — Р-раз!

Она нажала на спусковой крючок. Антон вскрикнул, схватившись за грудь. Измятые листки разлетелись по всей прихожей. На кончике дула пистолета цвел маленький язычок пламени.

— Зажигалка, — сказала Анна. — Эх ты. А еще про Никиту говорил. Он бы сейчас… У тебя штаны-то сухие?

— Сухие, — совсем шепотом ответил Антон. — Все-таки не надо так. Страшно.

— Ты уйдешь или нет, графоман несчастный? — спросила Анна, пряча пистолет в карман халата. — Мне работать надо.