Приют для девушек

Каменский С. В.

К этому времени уборщицы уже накрыли столы в летнем домике, отчего я подивился многозадачности персонала. Техники-разнорабочие сновали туда-сюда тихо поругиваясь. Константин Борисович уже во всю занимался мангалами, Стас довольно улыбался, не без радости помогая весёлому пухляшу. Передо мной стояла поджавшая губы Нинель, прожигавшая меня презрительным взглядом.

– Во время еды Вы о чём разговариваете? – уточнил я.

– А это уже не твоё дело.

– Конфликтов нет никаких во время еды?

– Не твоё дело.

– Конфликтные ситуации, сами же говорили, решать нужно, – напомнил я. – Вторник, собеседование. Найти подход, успокоить.

– Всё просто отлично, кроме дебильного решения пригласить воспитанников другого приюта, без моего согласия.

– Сами ушли. Да, кстати, я ещё раз перечитал должностную инструкцию и прочее, но так и не нашёл там ничего по поводу необходимости Вашего согласия.

– Я член совета, и ты обязан подчиня…

– О! Гости, – воскликнул я и ушёл, даже не вслушиваясь, что она говорила.

Да, это было некрасиво, это противоречило тому, как я привык поступать, но сегодня был такой яркий солнечный день и хорошее настроение. Мне было всё равно. Внутренняя борьба между – потерпеть, но остаться с работой и – противостоять, но потенциально работы лишиться, ещё не началась. Да и одно дело, когда тебе садятся на шею тихо и планомерно, а другое, когда тебе сразу начинают хамить и пытаются загнобить на глазах у твоих же подопечных и подчинённых. Хотя последние, по-моему мнению, больше подходили под понимание коллег, за исключением странноватых и до сих пор игнорировавших меня врача и психолога. А Нинель Артуровна… Ну что же… Вчерашнюю захлопнутую дверь и фразу «жри, где хочешь», я никак не ожидал и теперь вряд ли забуду.

Я уже почти подошёл к главному входу на территорию, перед которым толпились наши гости, выискивая взглядом эти незабываемые бирюзовые глаза вчерашней новой знакомой. Нинель осталась в стороне, всем своим видом показывая абсолютную незаинтересованность происходящим.

– Здравствуйте, девушки! – поприветствовал я. – Добро пожаловать!

Гостьи растерянно поздоровались и потупили взгляды, чем вызвали у меня недоумение и опасения за надлежащий внешний вид. Я даже задумался, не расстегнулось ли у меня где-нибудь не там. Положение спасла коллега-смотрительница.

– Вот кого я точно рада видеть! – воскликнула Нина, бросаясь мне на шею, как и при нашей первой встрече.

– Привет.

– Здесь смотритель – мужик. Ты прикинь! – довольно сообщила она ближайшей девушке.

Рыженькая кареглазка, с полосой веснушек от уха до уха, дёрнула бровями и ухмыльнулась, не сказав ни слова. У меня с первого дня было странное чувство, будто в приют набирали удивительно похожих. Подопечные Нины мало чем отличались друг от друга. Волосы – разные оттенки рыжего, глаза – от тёмно-карих, до светлых, будто золотисто-жёлтых, на лицах – почти одинаковая полоса веснушек. Её двенадцать воспитанниц, в отличие от моих, были, словно богатыри из произведения Пушкина – все равны, как на подбор и Нина в роли Черномора. Скажу честно, – такого обилия милых девушек, в моей жизни ещё не было.

Гости прибыли налегке. Ночевать они не планировали, оказалось, что у Нины в последний момент изменились обстоятельства. В итоге, ей пришлось приехать с ребёнком. Пока мои подопечные знакомились с подопечными Нины, карапуз постоянно улыбался, говорил «А йя-йя» и активно дрыгал всеми конечностями.

– Это Кирю-ю-юша! – ласково представила малыша смотрительница. – Мой племянник. А это дядя Максим, он здесь самый главный, а там тётя Нинель, но она сегодня не в духе. Да, мой хороший.

В это время рыженькие агитировали моих подопечных пойти играть в волейбол на спортивной площадке. Долго их уговаривать не пришлось. Судя по всему, они изначально были не против, несмотря даже на полные негодования взгляды моей помощницы. Неожиданно Нинель подошла к Нине и шепнула что-то ей на ухо. Не знаю, специально это было сделано или мне просто повезло, но я услышал фразу полностью: «Если мои выиграют, это должно пойти в зачёт».

– Ага, щаз, – в полный голос ответила Нина.

Нинель побагровела и ушла. Как же она была зла.

– Что за «зачёт»? – поинтересовался я.

– А ты не в курсе? – девушка явно удивилась.

– Как ты понимаешь – нет.

– Нелька должна была тебе сообщить… Странно, – Нина, казалось, даже растерялась.

– Расскажи ты.

– Да особо рассказывать нечего. Раз в месяц проводят соревнования между разными центрами.

– Какими центрами?

– Ну, нашими приютами.

– Не слышал об этом. Что за соревнования?

– Разные. Спортивные, в основном.

– Интересно. Слушай, немного не в тему, но как девчонки потом живут-то? Вот провели они полгода-год в приюте. На работу их потом куда-то устраивают, жильё дают и что? Всё? До конца жизни на одном месте? В чём смысл? Их учат ещё чему-нибудь?

– Конечно, а ты об этом тоже не знаешь?

– Иначе и не спрашивал.

– После приюта они сдают определённый тест. Я об этом сама мало знаю. Это уже не моя компетенция. Позже подопечные могут и вышку получить. А работа… Здесь всё сложно. Будет зависеть от того, как они поладят друг с другом. Воспитанники могут разбрестись кто-куда или выбрать своего лидера и работать вместе – одной группой. Мои уже выбрали последний вариант.

– Это что за работа такая командная?

– Грибы с шишками собирать, – улыбнулась Нина. – Шучу.

Я сделал вид, что эта шутка мне зашла.

– Кстати! – оживился я. – А парты зачем на втором этаже? Или у вас нет такого?

– Есть, конечно. Все центры одинаковые. В них тоже обучение проводится. В каждом своему чему-то учат. Чему у вас – не знаю.

– То есть, приюты всё-таки отличаются друг от друга?

– Частично. Совет исходит из потребностей в определённых кадрах и каждый приют получает своё задание.

– А в вашем что преподают?

– Консервацию, – улыбнулась смотрительница и, заметив моё недоумение, добавила. – И реставрацию объектов культурного наследия.

– Теперь мне интересно, что должны преподавать в моём.

– А у тебя нет таких данных? – удивилась Нина.

– На собеседовании мне что-то говорили про адаптацию.

– А, вот как. Это многое объясняет. Значит «адаптация», – протянула девушка, легонько встряхивая на руках племянника.

– Может, отпустить ребёнка, пусть побегает немного?