Приют Грез
Шрифт:
Он продолжал слушать робкую болтовню хозяйской дочки. Ланна время от времени искала глазами Эрнста, удивляясь, что он так долго не подходит к ней. Но Эрнст продолжал болтать с бледной особой. Редкое сходство ееглаз с глазами Элизабет заставило его вспомнить об оставленной им девушке. И Эрнст стал рассказывать о Приюте Грез - здесь он почему-то мог говорить о нем, непонятно почему. У Ланны же он никогда больше не упоминал о мансарде Фрица.
Ланна устала. Она попросила дать ей отдохнуть от танцев и присела на кушетку. Князь не отставал от нее ни на шаг, и еще несколько мужчин последовали его примеру. Она явно была
Доктор пригласил дочь хозяина дома на танец. Эрнст поискал глазами Ланну и улыбнулся, увидев, что все столпились вокруг нее. Потом медленно подошел и склонился перед ней. Она тотчас поднялась и взяла его под руку. Когда они понеслись в танце, Ланна опять тихонько прошептала: «Мальчик мой…» Его глаза просияли.
– У тебя грустный вид, мальчик мой…
– Уже нет…
– Все еще грустный. Я устала. Пойдем домой. Хочу спать.
– Согласен.
Вскоре Ланна стала прощаться. Заметив, что князь вознамерился проводить ее, она громко попросила Эрнста выйти вместе с ней.
Они подъехали почти к самому дому, а остаток пути прошли пешком.
– Ты так молчалив, мой мальчик…
– Когда ты со мной…
– Нет, тут что-то другое. Ты что-то скрываешь…
– Да нет, ничего.
Она отперла дверь и включила свет, Эрнст стоял за ее спиной. Ланна откинулась назад, обеими руками притянула его голову к себе, еще больше прогнулась и поцеловала его долгим поцелуем. Эрнст вдруг вспомнил об Элизабет и хотел было воспротивиться. Но в голове все пошло кругом, и очарование этого часа крепко взяло его в плен.
Когда на следующее утро Эрнст, приняв ванну, отправился к себе, он ощутил в душе какое-то легкое царапанье. Дома Эрнст обнаружил письмо от Фрица и поспешно его вскрыл. На него сразу повеяло ароматом родины… Родина… Фриц повествовал в письме о последних событиях, об Элизабет и прочих. Упомянул он и о том, что все будут рады, если он приедет. Родина… Родина… У Эрнста едва не закружилась голова. Образ Элизабет явился с такой четкостью, что он готов был протянуть к ней руки. Родина… родина… призывно звонили в его душе колокола. И он решил в ближайшее время поехать домой, к Фрицу.
Всю вторую половину дня Эрнст проспал. Проснувшись, тщательно оделся и поручил хозяину цветочной лавки послать Ланне в театр несколько орхидей. Она вновь показалась ему недостижимо далекой, как всегда, когда он не был с ней рядом. Сначала он хотел было написать ей, что собирается поехать на родину. Но потом ему показалось, что сообщать об этом в письме - сродни трусости. И Эрнст решил поступить иначе - пойти в Оперу, после спектакля проводить Ланну домой и сказать обо всем лично. Когда он увидел Ланну на сцене - в тот вечер давали «Долину» Эжена д'Альбера [13] , - слабая боль кольнула его в сердце. «Она так прекрасна», - подумал Эрнст. На нее обрушился гром аплодисментов, и сердце его вновь запылало.
[13]
Эжен д'Альбер (1864-1932), немецкий пианист-виртуоз и композитор, по национальности француз. (Примеч. ред.)
По дороге к дому Ланны у Эрнста не хватило духу сказать ей то, что собирался. Она то и дело
Это было ему почти неприятно, и все же Эрнст так жаждал ее ласк…
– Мальчик мой, что с тобой, о чем ты думаешь?
– Ланна присела на подлокотник кресла.
– Сегодня я получил письмо от Фрица.
– Из-за этого ты так грустен?
– Да.
– Мальчик мой… - Ланна испуганно взглянула на него.
Потом на ее губах вновь появилась та странная дурманящая улыбка. Незаметным движением она приспустила с плеча правую бретельку и медленно приложила нежную грудь к его щеке. Он закрыл глаза.
– Скажи же мне, любимый, - прошептала она и правой рукой обвила его плечи, - там что-то стряслось?
– Она положила его ладонь на свое колено.
– Что такого печального в этом письме?
– Ничего… Только приятные новости…
– Но почему ты тогда столь грустен, золотой мой?
Эрнст собрал все силы, чтобы не поддаться настроению.
– Я решил поехать к Фрицу. Тоска по родным местам…
Ланна поджала губы.
– Откуда она, мой мальчик? Разве я уже не заменяю тебе родину?
– Конечно, это так… И все же меня гложет тоска по родным местам.
– По Фрицу?
– По всем моим друзьям.
– Ага, значит, и по светловолосой простушке?
Он вскочил:
– Что ты сказала?
– По твоей светловолосой добродетельной обезьянке, - спокойно повторила Ланна и водворила бретельку на место.
– Ты не имеешь права так говорить об Элизабет!
Ланна не ответила, только поглядела на него с загадочной улыбкой и покачала носком туфельки.
– Возьми свои слова обратно!
Она насмешливо улыбнулась.
– Если ты завтра уедешь, я тоже уеду - в отпуск. И между нами все будет кончено!
– Возьми свои слова обратно!
– Я просто объяснила тебе, что с тобой происходит.
– Ты… Ты!
– Он сильно сжал ее запястья и злобно взглянул Ланне в лицо.
– Может, дать тебе в руки плетку?
– Ее глаза обожгли его.
Эрнст тотчас разжал руки и посмотрел на нее уже более спокойно.
Красивые губы Ланны вновь сложились в ту странную улыбку, сотканную из греха, печали и жажды любви.
И Эрнст сломя голову бросился прочь.
У себя дома он принялся лихорадочно складывать вещи. Рано утром Эрнст собирался сесть в скорый поезд. Когда он бросал в чемодан свое белье, на пол упал и развернулся пестрый шелковый платок. Несколько черных волосков… Волосы Ланны. Он хотел было вышвырнуть платок в окно. Но какая-то невидимая сила словно схватила его за руку. От волос исходил легкий аромат. В следующий миг он вспомнил ту ночь, полную страстных ласк. «Демон», - пробормотал он, продолжая держать платок в руке. И никак не мог разжать пальцы. От злости на самого себя он с силой захлопнул чемодан и швырнул платок на стол. Потом, не раздеваясь, бросился на кровать, и попытался заснуть. Но сон бежал его. Словно загипнотизированный, Эрнст неотрывно глядел на стол, где лежал платок с черными волосами. Ему чудилось, будто они фосфоресцируют в темноте. Эрнст попытался представить Фрица и его Приют Грез и прижал ладони к глазам. Но видел только освещенное мягким красноватым светом лицо с огромными черными глазами и странной чарующей улыбкой, порхающей вокруг рта.