Приют одинокого слона
Шрифт:
Я пытался найти врача, который согласился бы сделать этот укол. Всего один укол. Но на меня смотрели как на сумасшедшего. Может, я мало предлагал? Или не там искал?
Боль играла со мной. Иногда она как будто утихала, и тогда пр о сыпалась надежда - слабенькая, глупенькая, но солнечная, как цыпл е нок. А потом боль снова вступала в свои права, и солнце пряталось за тучи. За лиловые грозовые тучи - я снова и снова вспоминал Лорины картины. Таблетки, которые мне выписывали, перестали помогать. Я перешел на морфин, но отпущенной
Смешно! Мне казалось, что стоит заработать - неважно как!
– мн о го денег, и все будет хорошо. Что теперь? Я богат - и смертельно болен.
Меня раздражало всё. И все. А больше всех те, кто совсем недавно были моими друзьями. Я ненавидел их. Ненавидел за то, что они будут жить, но оправдывал свою ненависть тем, что узнал о них. И старался сделать так, чтобы и они возненавидели меня. Мне это удалось. Зачем? Трудно сказать. Мир превратился в хаос. Мне казалось: чем хуже - тем лучше. И пусть все летит в тартарары.
Я знал, что умру, и мог в эти последние дни делать все, что только моей душе угодно, все, что по той или иной причине я не мог позволить себе раньше. Но душе моей не было угодно ничего. Фактически я уже давным-давно был мертв, и смерть моя пришла в тот день, когда мне сказали: операция и лечение не помогли.
Я не писатель. Наверно, другой лучше смог бы рассказать о том, что мне довелось испытать, о чем я думал. Наверно, об этом можно б ы ло написать книгу, но кому она нужна? Кому нужны страхи и сожал е ния смертельно больного человека? Хотя написал же Толстой об Иване Ильиче...
Что я сделал в жизни? Чего достиг? Не надо обманывать себя, что прожил слишком мало и что не будь болезни, успел бы больше. Дал ли я кому-то хоть каплю радости? Вспомнит ли обо мне с сожалением хоть один человек? Я обидел всех, кто любил меня. А впереди - боль, страд а ния, отвратительный распад. То, что было человеком со своими план а ми, чувствами, мечтами, станет просто кучей гниющих останков. И с а мое ужасное, что это неизбежно. Все мы смертны, но конец где-то в т у манной дали. И вдруг смерть выходит из тумана во всем своем отврат и тельном обличье. Одной рукой я отталкивал ее, говоря: "Нет, прошу тебя, не сегодня!" - а другой пытался приблизить ее. Но она словно дразнила меня: "Да, не сегодня. Но скоро. Я здесь, рядом, у твоего изг о ловья".
Я был в отчаянье. Приходила мысль заказать себя самого. Пре д ставляете, купить собственного убийцу! Но неожиданно в голову пр и шла совсем другая мысль. Жестокая, чудовищно жестокая. Нанять киллера всегда успеется, если вдруг мой план по какой-то причине не увенчается успехом. Я решил сыграть в последнюю в моей жизни игру, ставкой в которой станет смерть.
Кто из шестерых станет моим убийцей?
Я решил, что все должно произойти здесь. Гонзик помог мне с п о купкой дома. Я приехал к нему, оформил все документы и отправил факсы Вадиму, Мише и Максу. А потом позвонил Оксане, Лиде и Лоре. Все они ответили, что приедут. Я обидел их всех. Но просить прощения не буду. Наоборот, сделаю все, чтобы они возненавидели меня еще больше. И чтобы один из них... Как это случится? Какие козыри мне предстоит разыграть в этой партии, чтобы получить главный приз?
Ненависть, боль, страх - все слилось в дьявольский клубок, расп у тать который невозможно. Только разорвать, разрубить, и это сделает один из них. Чьи нервы и воля окажутся слабее? Остальные... Они б у дут щедро вознаграждены. Я знаю, каждый из них нуждается в деньгах. Не на кусок хлеба, нет, упаси Бог. Но каждый из них хочет стать на ст у пеньку выше, исполнить свою прихоть. Что ж, они это сделают. Все, кроме одного. Моего убийцы. Моего врага - и избавителя. Что получит он? Убийца не может наследовать жертве. Зато ему предстоит испытать краткий миг удовлетворения, исполнения желания. Краткий миг мести.
Я хочу еще раз - последний!
– увидеть места, где прошло мое отр о чество, еще раз прикоснуться к минувшему. Не для того, чтобы вернуть его, нет. Для того, чтобы попрощаться. Попрощаться с самим собою. И плевать, что им это не понравится. Даже лучше, что не понравится.
И все-таки, почему я так жесток к ним? Ведь..."
– О Боже!
– прошептала Лида.
– Нет, я не верю! Этого просто не может быть! Слышите, этого просто не может быть! Не может! Не может!
Из ее глаз брызнули совершенно клоунские слезы, ее начало трясти. Она всхлипывала, икала и все громче повторяла:
– Этого не может быть! Я не верю!
Громко скрипнув зубами, Миша отвесил ей оплеуху.
– Ишь как по своему трахалю заблажила, дрянь! Что, жалко стало? Ну, пожалей, пожалей! Может, ты его уже раньше пожалела? Избавила от мучений - слоном по башке?
– Как же мы раньше-то ничего не поняли?
– наморщив лоб, словно от боли, спросила в пустоту Оксана.
– Как он выглядел-то! Думали, все дело в наркотиках. Одинокий Слон, который ушел умирать.
– Да если бы одинокий!
– возразил Макс.
– Ушел бы да и умер. А так нас втянул. Да как втянул! Теперь по гроб жизни, уж извините за каламбурчик, не расхлебать.
– Как он мог так поступить с нами?
– продолжала сквозь слезы взывать к высшей справедливости Лида.
– Кто дал ему право? Да, пусть мы плохие, но кто позволил ему?..
– Да прекрати ты!
– оборвал ее Макс.
– Кто позволил, кто позволил. Сам он себе позволил. А точнее, мы сами ему позволили. Помните, мужики, я говорил про говно, которое имеет свойства бумеранга? Вот он, бумеранг, тук-тук в окошко. Откройте, люди добрые!