Приют охотника
Шрифт:
Я огляделся и не увидел ни одного сочувственного лица. Даже Гвилл смотрел на меня мрачно, стараясь не заснуть от своего пива. Фриц плотоядно скалил зубы.
– Где же твои доказательства, майстер Омар? – произнесла актриса. – Покажи нам этот замечательный алмаз!
– Увы, майне даме, его давно уже нет. Я таскал его с собой несколько месяцев, так и не зная, что с ним делать. Потом, наверное, потерял, или одна из моих подружек пошарила по моим карманам, пока я спал.
– Даже если то, что ты нарассказал тут, правда, – буркнул купец, – это ничего не меняет. Высокочесть не представляет собой для нас никакого интереса. Нам нужен его правнук или правнучка – ребенок Звездоискателя, сына Быстроклинка.
Фриц встал и потянулся.
– Мне надо выйти за дровами. Не вынести ли заодно и мусор?
Снова все взгляды обратились к капитану Тигру. Тот пожал плечами.
– Почему бы и нет? Как говорила ее светлость несколько минут назад, самое время свершиться правосудию. Мы достаточно долго терпели этого бродягу.
Фриц тронулся с места… Я открыл рот…
– Оставьте его, – произнес негромкий, скрипучий голос.
Все повернулись к старухе. Она смотрела в огонь, совершенно поглощенная этим занятием.
– Сударыня? – осторожно переспросил солдат. Впрочем, не он один казался удивленным этой внезапной сменой настроений.
– Оставьте его, – тихо повторила она, не оглядываясь. – В его словах, возможно, есть правда.
– Но это невозможно, сударыня! Я могу допустить, что он был в Верлии подростком лет двадцать назад, но сорок пять… – Неосторожная фраза. На его месте я не стал бы напоминать ей, что мое зрение лучше, чем ее.
На мгновение все в помещении затаили дыхание.
Она вздохнула, так и не отрывая взгляда от угольев.
– Я помню Высокочесть, и он был такой, каким описал его майстер Омар. Несомненно, история приукрашена, и все же эти сказители довольно точно передают их друг другу, и я осмелюсь сказать, что подобное событие имело место. Оставьте его.
Тигр пожал плечами и отпустил меч.
Гвилл вздохнул с облегчением.
– Если нам надо сделать выбор между рассказами майстера Тиккенпфайффера и майстера Омара, мне кажется, в последней больше профессионального блеска… – Он прервался, чтобы чихнуть, но продолжать не стал.
Никто не обратил на эти слова никакого внимания.
Фриц зарычал, как голодный лев, по ошибке прыгнувший на колючий куст. В ярости шагнул он к двери, где напялил меховую доху, похоже, сшитую из шкур нескольких медведей. В комнату на мгновение ворвался ветер, пошевеливший мох на полу, потом тяжелая дверь со стуком захлопнулась.
– Розалинда, детка, – произнесла старуха, обращаясь к камину. – Мне кажется, настало время рассказать этим людям, кто ты.
Девушка сжалась, как бы пытаясь сделаться незаметной.
– Д-да, с-сударыня. – Она в страхе огляделась по сторонам, ища спасения, – ни дать ни взять заяц, загнанный сворой борзых.
– Почему бы тебе не сходить за ларцом? – Старуха так и не оглянулась ни разу.
– Д-да, суд-дарыня! – Девушка встала и поспешила вверх по лестнице.
Фрида вскочила и схватила меня за плечо.
– Иди за мной! Быстро!
Она забежала за стойку, схватив на ходу фонарь, и исчезла на кухне. Я удивленно встал и последовал за ней, путаясь в штанинах Фрицева костюма.
Кухня оказалась меньше, чем я ожидал. Почти все место в ней занимали большой стол, колода для разделки туш и большая чугунная плита, в данную минуту остывшая. Слабый запах свежего хлеба сохранился в ней, наверное, со вчерашнего дня. Должно быть, Фриц, входя сюда, бился лбом о многочисленные окорока, медные кастрюли и сетки с луком, свисавшие с балок. Среди них болтались три ощипанные куриные тушки. Две стены были целиком заняты полками, на которых выстроились ряды банок, глиняных горшков и сыров, зато посреди стены, противоположной плите, красовалось окно. Фрида сражалась с щеколдами на ставне.
Я взял ее за руку – моя рука запуталась в рукаве – и отвел ее в сторону.
– Дорогая, – мягко произнес я. – Нам совершенно не обязательно любоваться пейзажем. Все равно в такой темноте он не так хорош.
– Кретин! – выпалила она, выдергивая руку. – Он ведь убьет тебя!
– Многие рассчитывали на это, и ни одному пока не удалось. – Она была почти одного со мной роста, но не совсем. Я улыбнулся, глядя ей в глаза – полные страха, сердитые голубые глаза. Да, такими глазами можно любоваться часами.
– Он ведь не шутит, Омар! Он любил это чудовище. Ты оставил его в дураках. Он все это время мечтал отомстить тебе! Я видела, как он разделывал людей на котлеты за куда меньшее. А потом бросит тебя в сугроб и оставит умирать, точно тебе говорю!
– Тогда подари мне хоть один бесценный поцелуй, любовь моя, чтобы я мог отправиться к богам, улыбаясь. Всего один поцелуй, и все остальное, что было со мной в жизни, исчезнет как дым.
– Ох, глупец, ну пойми же ты, сейчас не время шутить! – Фрида снова занялась ставнем.
Я повернул ее лицом к себе и обхватил руками. Концы рукавов, свисая, болтались за ее спиной.
– Неужели ты не понимаешь, о Богиня Любви, что только твои пухлые губки привели меня обратно? Искры веселья в твоих глазах, румяный жар щек? Конечно же, я знаю, что такую красоту всегда стерегут драконы, но сердце мое оставалось здесь с весны, со дня, когда я впервые увидел тебя. Никакие угрозы, никакая опасность не остановили бы меня от…
Она начала бороться. Будь это честный поединок, меня трудно было бы одолеть. Фриду нельзя было назвать хрупкой девушкой, и я удерживал ее вполсилы. Мы крутились, шатаясь, под овощами. Я тщетно пытался прижать ее губы к моим.