Приют приговоренных детей

— Здравствуйте, я к вам пришла снять проклятие, — с порога заявила Эверилд, входя в небольшую комнату на сто квадратов.

Она повесила зонтик, сняла шляпу, которую положила на верхнюю полку, расстегнула серое пальто с большими пуговицами, скинула и примостила его на вешалку. Вампирша была одета в фиолетовое платье ниже колен, на ногах — шерстяные фиолетовые колготки, на шее — стеклянные бусы. Разувшись, она прошла до большого дубового стола, присела на венский стул и пристально посмотрела на старуху. Сгорбленная бабка сидела в кресле-качалке, от глаз ее разбегались морщинки; справа от нее горел огонь в камине, сложенном из кирпичей из обожженной

глины. Старуха равномерно раскачивалась, Эверилд замерла, ожидая реакции.

— Ты уже мертва — я не могу снять с тебя проклятие, — сказала она, открыв карие глаза. — Я так понимаю, ты арийка? — спросила бабка и потянулась к трубке, затягиваясь.

— Да, фрау, — согласилась Эверилд.

— С чего ты взяла, что на тебе лежит проклятие? — прищурившись, спросила ясновидящая, набирая табак желтыми от старости пальцами.

— Вы сами только что подтвердили, что на мне лежит проклятие, — невозмутимо заметила Эверилд.

— Судя по тому, что я видела, ты очень древнее существо. Я думала, вампиры — это сказки. Жаль, ты раньше не появилась в моей жизни, — печально заметила старуха.

— Не стоит горевать о молодости: она вам счастья не принесет. Наивысшее благо для людей — это смерть. Поверьте, я бы многое отдала, чтобы оставить этот бренный мир. Но вернемся к моему вопросу: почему вы решили, что мое проклятие не снять?

— Я могу его снять, но оно мне будет стоить жизни, — спокойно сказала бабка.

Эверилд задумалась.

— А если я вам предложу: вашу помощь в обмен на бессмертие? — хитро прищурилась вампирша.

Фрау поднялась из-за стола и, выпустив клуб дыма, придирчиво осмотрела себя.

— Надвигаются мутные времена, чую много крови и боли. Ты права: жизнь ничто. Я не хочу видеть падение Германии. Слишком великая это была страна. Я готова снять твое проклятие, — сказала она, задумчиво уставившись на вампиршу.

Эверилд изумленно посмотрела на старуху. А еще она осознала одну вещь: «Если эта женщина свалится трупом, то ответственность за ее смерть повесят на меня». Хотелось ли ей это всё разгребать? Эверилд глянула на дверь, за которой приема дожидалась куча народу.

— Я появлюсь в полночь. Хотя я бы могла и сейчас избавить себя от лишнего внимания, которое за дверью столпилось. — Вынужденное ожидание тогда, когда бабка уже согласилась помочь, ужасно разозлило Эверилд. С кровожадной улыбкой, показав клыки, она мечтательно подумала, как можно было бы избавиться от проблемы и не утруждать себя ночным визитом.

— Но ты этого делать не будешь, иначе можешь на мою помощь не рассчитывать, — старуха только хмыкнула. — Бояться ясновидящей было нечего: вампирша убить того, чья помощь ей нужна, не осмелится. К сожалению для себя, Эверилд была вынуждена признать ее правду. Всё же ночная встреча без свидетелей доставит ей меньше проблем, чем кровавая резня в доме небезызвестной старухи.

— Вы правы, фрау, не стану. Поэтому встретимся в назначенное время, — Эверилд мигом обернулась примерной улыбчивой леди — и не поверишь, что мгновение назад замышляла убийства. Вампирша направилась к выходу, завершая тем самым встречу. — И да, мое предложение всё еще в силе, — с этими словами Эверилд оделась и, хлопнув дверью, сказала ожидающим: — Следующий!

Она, лавируя между людьми, сбежала вниз по ступенькам. На улице шел проливной дождь, стояла мерзкая осень. Эверилд раскрыла зонтик, достала трубку, набила ее табаком — еще немного его оставалось в кармане — и закурила, двинувшись к остановке. Эрик бы не одобрил курение, но сейчас это не имеет значения: он далеко, а она здесь, застряла в Мюнхене. Будь проклят этот договор с вампиром. Надо же так вляпаться.

Вампирша прислонилась к ограждению и, спокойно раскуривая трубку,

смотрела вдаль, размышляла: «Интересно, она расскажет о моём бессмертии и решится ли на обращение? Я видела, как загорелись ее глаза, а Адольф Гитлер сильно лютует в последнее время». Эверилд посмотрела на проходящего мимо еврея со звездой, на миг ее кольнула жалость. «Сильна старуха, если смогла увидеть на много сотен лет назад, а значит, она знает мою тайну и намекнула на это. Да, я не арийка, а лишь похожа на нее чем-то. Я из древней Византии», — Эверилд присела на скамейку, ожидая своего автобуса.

«Всё-таки есть своя прелесть в бедности: как-то иначе чувствуешь все оттенки жизни. Никогда не думала, что роскошь столько накладывает ограничений. Сейчас я работаю в полиции, отлавливаю неугодных правительству политических преступников, ну и евреев, попортивших арийскую кровь своей жадностью. Но, между нами говоря, немцы ничем не лучше: такие же жадные до денег твари. Может, поэтому Гитлер их так невзлюбил? Хотя это отличный способ свалить все беды на евреев. Германия крепко влипла. Ладно, хватит о политике. Что у нас дальше по плану? У меня маленькая квартира в спальном районе, двухкомнатная, и никогда я еще не чувствовала себя так уютно. Еще бы расквитаться с этим проклятым вампиром, втянувшим меня в грязную авантюру. Недаром Эрик говорил, что моя любовь к экспериментам меня погубит. А я что? А я ничего. Мне стало интересно, что будет, если животному подарить бессмертие. И вот результат: несколько тварей, обращенных в лунное затмение, сильно взбрыкнули и сбежали из зоопарка. Не думала, что вампирский яд так может исказить животное. Теперь где-то по Мюнхену бегает бессмертная лошадь и наводит ужас. Это было бы забавно, если бы эта тварь не жрала всё на своем пути. Эх, доиграешься ты, Эверилд, погубишь себя. Скорее бы обнаружить ключ».

Эверилд прикрыла глаза, прощупывая пространство, пыталась найти кровожадное животное. Тщетно, она его не чувствовала. Эверилд вздрогнула, услышав визг тормозов, и открыла глаз. Это был ее автобус. Она запрыгнула в него, заняла свободное место. По стеклу барабанил дождь.

Вампирша умиротворенно прикрыла глаза. Наступит ночь, ведьма избавит ее от наложенного проклятия, и она сможет завести кучу детишек, не опасаясь за их судьбу, но сначала надо справиться с бегающим по улице монстром. «Боже, о чём я думала, когда кусала эту лошадь? Лучше бы она сдохла!»

Мотор мирно урчал. Сначала Эверилд шарахалась от техники, но время шло, и такие изобретения стали нормой. Российская империя обскакала всех по железной дороге. «Неужели все унижения Германии кончатся, и она наберет силу? А то меня этот кризис порядком достал».

Вампирша выглянула в окно и вздрогнула: за маленьким мальчиком гнался мужчина в военной форме. Эверилд, недолго думая, разбила стекло автобуса и выпрыгнула на улицу, сцапала парнишку с потрепанными грязными волосами, в мятой, давно не стираной одежде. Он затравленно осматривался. И только сейчас вампирша обратила внимание на Давидову звезду и заглянула в карие глаза. Мужик, пыхтя, шел к ним. «Совсем эти жандармы разжирели на государственном пайке. Вон какой жирный, смотреть противно, а с какой одышкой бежит», — Эверилд принюхалась — вроде, трезвый.

Мужчина наконец нагнал их. Мальчик задергался, пытаясь вырваться из мертвой хватки вампирши.

— Спасибо за участие, — отдышавшись, поблагодарил мужчина с обрюзглым лицом, заплывшими жиром глазками, вспотевшей от усердия лысиной.

Эверилд стало тошно от одного его взгляда.

— Пустите! Он увез маму, и папу, и моих сестер. Пустите! — отчаянно пискнул мальчик.

Эверилд одарила парнишку ледяным взглядом, и он под ним съежился.

— Тебе сколько лет? — поинтересовалась Эверилд.