Приют
Шрифт:
Она дергала пришпиленной ногой, пытаясь освободиться. Преисполненная ужаса, девушка не понимала, что этим только причиняет себе больше страданий. Господи, только бы дотянуться до этого страшного оружия… и выдернуть… Согнувшись пополам, Рута потянулась к вилам, как вдруг за домом послышались быстрые шаги. Дина.
Она сейчас меня убьет, в ужасе подумала Рута. Взгляд ее упал на длинный осколок стекла, который выпал вместе с ней из разбитого окна. Она обхватила его пальцами, не обращая внимания, что острые края впились в кожу.
Из-за дома появилась Дина. Лицо
– Послушай… – Рута старалась держать руку так, чтобы Дина не заметила осколок. Этим куском стекла она намеревалась распороть этой сумасшедшей глотку. – Дина, выслушай меня…
Та рывком подняла ее с земли, и Рута еще раз изумилась ее недюжинной силе. Дина потащила ее к подвалу. Все это она делала в жутком молчании, отчего Руте стало еще страшнее. Изловчившись, она взмахнула рукой с осколком, метя в горло Дине. Но то ли силы девушки были уже на исходе, то ли у Дины была отменная реакция, но стекло лишь вскользь прошлось по ее предплечью. Зарычав, Дина с силой швырнула девушку об стенку. Тело Руты обмякло, и на несколько секунд она провалилась в забытье. Когда девушка пришла в себя, она почувствовала, что Дина тащит ее за ноги в глубь подвала. Перед глазами мелькнул краешек неба, затянутый тучами, и плотная завеса дождя. И все. За этим наступила тьма.
Это было в последний раз, когда она видела небо.
89
– Это все моя вина, – опустошенно сказал Ярик. Он гладил безвременно постаревшее лицо девушки, с нежностью смотрел в широко раскрытые глаза, не высыхающие от слез. – Если бы я… мы тогда, – его голос срывался, и он чувствовал, что вот-вот сам заплачет.
– Убей меня, – прошептала Рута. Она стала переворачиваться на другой бок, и лицо ее сморщилось.
– Рута, – заговорил Ярик. – Вдвоем мы можем попытаться бежать. Ты не…
– Нет, – бесцветно ответила девушка. – Я не могу. Даже нормально стоять.
– Рута…
– Пожалуйста. Убей. Меня.
Ярик обхватил голову девушки и прижал ее к груди.
– Нет. Мы выберемся отсюда.
Рута закашлялась.
– Даже если. Мы выберемся. Как ты. Будешь жить с этим?
Наступило тяжелое молчание.
– Она кормит тебя? – спросила Рута, не поворачивая головы.
– Кормит, – как эхо отозвался Ярик.
Рута снова закашлялась, и сквозь хрипящие звуки Ярик расслышал:
– Ты ел. Своего брата. А теперь…
Она замолчала, но Ярик и так все понял. Страшный смысл сказанного медленно, как клей, обволакивал его мозг. Хлопнула дверь, и в подвал стала спускаться Дина. Она с любопытством оглядела запертых в клетке людей, ковыряясь в зубах зубочисткой.
– Вижу, вы предпочли физической любви духовную. Жаль. На ваш секс было бы забавно посмотреть.
Ярик подавленно молчал. Рута закрыла глаза. Из горла девушки вырывалось клокотание, как если бы она полоскала горло.
– Я слышала все, – внезапно сказала Дина. – На, держи. – Она что-то протянула
– Убей ее. Ведь она просила тебя. – Дина подмигнула юноше. – Ты же не откажешь даме.
Ярик напряженно размышлял, есть ли в пистолете патроны. Дрожащей рукой он взял его за «ствол». Взглянул на Дину. Затем перевел взор на Руту. На страшном лице мольба, глаза снова заблестели от слез.
– Давай, – подбодрила Дина, жуя зубочистку. Увидев, как переменилось лицо Ярика, она рассмеялась:
– Так я и знала.
Ярик направил пистолет в ее сторону и нажал на спусковой крючок. Дина продолжала с улыбкой смотреть на Ярика, даже не пытаясь отстраниться. В сырой тишине прозвучал вялый щелчок. С обреченным видом Ярик нажал еще несколько раз. Бесполезно. Все рухнуло.
– Тупой болван, – с любовью в голосе произнесла Дина. Она без труда забрала у Ярика пистолет и открыла клетку. – Мне следовало бы ожидать нечто подобное.
Ярик, всхлипывая от бессильной ярости, пополз к ней, намереваясь вырвать глаза ухмыляющейся твари. Дина со смехом оттолкнула его назад, ударив в лицо рукояткой револьвера. Изрыгая проклятия, Ярик откатился назад. Сквозь красный туман он видел, как ведьма вытаскивает Руту из клетки и снова вешает на дверь замок. Вот так.
Она ушла. И снова наступила мертвая тишина.
90
Наступило утро. Солнечные лучи осветили кухню, настойчиво проникая во все неприметные уголки, осветив при этом две неподвижные человеческие фигуры, сидящие в неуклюжих позах за столом. Люди не разговаривали, да они и при всем желании не могли бы этого сделать. По одной простой причине – они были мертвы. За столом сидели трупы. Если бы не тяжелый запах, исходивший от разлагающихся тел, и монотонное жужжание мух, издалека можно было сделать вывод, что между этими двоими произошла небольшая перепалка, и они завтракают в полном молчании, ожидая, кто же первый из них пойдет на примирение и заговорит.
За дверью послышались шаги, и на кухне появилась Дина.
– Вы уже встали? Молодцы! – Она потрепала голову сына, стряхнув на пол застрявшие в волосах комья земли, и стала хлопотать у плиты.
– Мама, какое у тебя давление? У тебя что-то неважный вид сегодня… Я же предупреждала, не нужно было смотреть телевизор на ночь. Сейчас поешь, и я измерю тебе температуру…
Она болтала без умолку, изредка бросая взгляды на трупы, впрочем, не дожидаясь от них ответной реакции.
Приготовив кое-какую снедь, она накрыла стол.
– Давайте помолимся, – тихо сказала она. Подняв к потолку глаза, Дина беззвучно зашевелила губами. Затем оглядела своих безмолвных слушателей.
– Не обращайте на меня внимания. Я не ем. У меня… специальная диета. Ты почему не ешь, Олежа?
Она погладила бледную ладонь мальчика. Кожа была холодной и дряблой, как у дохлой лягушки.
– Давай же, Олежа. Кушай. – Голос Дины стал нежным. Она протянула ложку с вареньем ко рту мальчика. – Это твое любимое. Сливовое.
Ответом было лишь непрекращающееся жужжание мух.