Призма
Шрифт:
– С удовольствием, пани Божена! Как я могу отказаться от такого приятного общества! – с нескрываемой радостью, как будто только что сорвал джек-пот, выпалил Виктор. Чем опять заставил рассмеяться свою очаровательную спутницу.
30 июня 1983 года состоялась церемония бракосочетания гражданина Толмацкого Виктора Михайловича и теперь уже Толмацкой Божены. Здание ЗАГСа на Вилла Пелле, в котором проходила церемония, являлось прекрасным образцом архитектуры неоренессанса и находилось в списке культурных памятников города. Гостей было порядка пятнадцати человек. Конечно же, на свадьбе присутствовала мама Виктора, которая с нескрываемым восхищением смотрела на красавицу невестку, украдкой вытирая слезы. Анатолий приехать не смог: у него буквально на днях родилась дочка, и на торжественное событие в жизни брата
Свадьбу отметили в ресторане при гостинице, в которой жил Виктор. Гостей разместили в свободных номерах, в общем, все прошло тихо, скромно и спокойно, без лишней суеты и с качественным сервисом.
На следующий день молодожены улетели утренним рейсом в Крым, где в аэропорту Симферополя их ждало заранее заказанное такси до пансионата Новый Свет, что находился в одноименном поселке в шести километрах от города Судак. Через два часа после взлета шасси самолета мягко коснулось взлетно-посадочной полосы, и уже через несколько минут был подан трап. Счастливая парочка вышла из прохладного салона на раскаленный от июльской жары воздух и направилась к выходу. Таксист ждал у входа, держа в руках табличку с коряво написанной фамилией «Толмацкий». Расстояние в 118 километров из Симферополя в Судак на новенькой «Волге» преодолели за пару часов. Оставалось проехать всего ничего, каких-нибудь шесть-семь километров по одной из самых красивых дорог с очень крутым серпантином. Неподражаемая природа этих живописных мест определенно стоила того, чтобы, по просьбе супруги, останавливать утомленного водителя по имени Эдуард практически на каждой смотровой площадке. Преодолевая многочисленные повороты и ухабы, советский элитный автомобиль нес их по очень опасной дороге со скоростью шестьдесят километров в час, несмотря на предупреждающие знаки об ограничении до сорока, а то и до двадцати километров в час. Водитель был уставшим, он совершал уже третий подобный маршрут, поэтому хотел успеть вздремнуть пару часов перед назначенным вечерним рейсом из Судака в Алушту. До конца серпантина оставалась пара километров, как вдруг Эдуард потянулся в бардачок, чтобы заранее приготовить документы на автомобиль. Он знал, что как всегда при въезде в поселок Новый свет его опять остановят гаишники и, как всегда, начнут осматривать с ног до головы: не зря же они томились под палящим солнцем, с «отвагой» охраняя закон и порядок. Две секунды, на которые отвлекся водитель, оказались роковыми. Сказались его усталость, недосып, жара, рассеянное внимание, превышение скорости и крутой серпантин. Машина не вылетела в пропасть только потому, что резкий удар по тормозам немного смягчил ситуацию, но полностью спасти положение не смог. Автомобиль с визгом прочертил две черные полосы на асфальте и, пробив заграждение, стал постепенно сползать в пропасть. Эдуард крикнул пассажирам:
– Ради Бога, простите! – и закрыл лицо руками.
То ли действительно время тянулось долго, и все действия происходили медленно, то ли так казалось, но, закрыв глаза, Виктор успел сказать Божене, что любит ее и прикоснулся своими губами к ее губам. Он слышал каждый всхлип, мог разглядеть дрожание ресниц и, прерывая своим поцелуем крик, видел, как ужас в ее глазах сменяется умиротворением. Однако на этом всё не закончилось, спустя пару секунд встречный микроавтобус УАЗ со скоростью 15-20 км в час врезался в заднюю боковую дверь. От этого удара Виктор со всего размаха ударился затылком о боковое стекло, Божену откинуло на него, и она тоже ударилась об стекло, только лбом. Оба потеряли сознание.
Очнулись они на следующий день в семь утра сразу друг за другом в отделении травматологии города Судак в
– Господи, мы живы! – с криком счастья попыталась вскочить Божена, чтобы броситься к мужу. Но быстро встать не получилось: действия успокоительных и четырнадцать часов сна давали о себе знать.
– Да, любимая, мы живы, и мы вместе. Я так дорожу тобой, и так счастлив, что в этот момент мы были рядом. Я думаю, что если бы был один, мое сердце разорвало бы от страха, а так, глядя в твои глаза, я понял, что не боюсь даже смерти, если ты рядом. Ты – мой ангел хранитель. Не понимаю, что нас спасло, и как мы, в итоге, оказались живы и здоровы.
Виктор медленно встал, подошел к сидящей на краю койки супруге и нежно обнял ее, затем, посмотрев в ее спокойные, но мокрые от слез глаза, с какой-то хрупкой осторожностью поцеловал . Их воркование прервал обход. Врач, увидев, что они очнулись, переглянулся со старшей медсестрой и сказал:
– Доброе утро, товарищи! Для вас ведь оно особенно доброе…Обязательно сделайте этот день красным днем календаря! А когда снова поедете к месту своего будущего отдыха, остановитесь на месте аварии и поблагодарите кедр.
– Что значит, поблагодарите кедр? – с удивлением спросил Виктор.
– А то, товарищ, и значит, что если бы не это благородное дерево и не удар «буханки»*(микроавтобус УАЗ) в заднюю часть автомобиля, то собирали бы вас по частям, извините за грубость. А, может, и собирать нечего было бы: пятьсот метров все-таки, скорее всего машина бы взорвалась. Благодаря удару УАЗа машину развернуло, и, проехав боком порядка пяти метров по склону, она уперлась в кедр ровно посередине корпуса.
– Да уж, повезло… – Толмацкий задумался. Слова доктора повергли его в шок. Ведь, по сути, их спас удар, который, как он решил в тот момент, свел все их шансы выжить на нет. Жизнь все-таки странная штука…
– Но теперь для вас все в прошлом, – продолжал доктор. – Бояться нечего: отделались, так сказать, легким испугом и царапинами. Сейчас к вам подойдет медсестра, проводит на осмотр, пообщаетесь с психологом. Если все будет в порядке, напишете заявление, что всем довольны, претензий не имеете и выписываетесь по собственному желанию. И в путь, к теплому морю, палящему солнцу и аромату душистого можжевельника!
– Огромное спасибо, товарищ, эммм… доктор, – доктор, войдя, забыл представиться, а Виктор, в свою очередь, переживал, что это у него вылетело из головы, как зовут их врача.
– Извините, забыл представиться: Синицын Павел Викторович мое имя! Сегодня вроде бы не прощенное воскресенье, но извиняться приходится во второй раз. Каюсь, виноват, тяжелая ночь.
В дверь постучали.
– Да, да, заходите! А вот и наша медсестра. Леночка, проводи, пожалуйста, товарищей к травматологу, затем к Евгению Сергеевичу, если он на месте. Если все хорошо, и товарищи пациенты захотят уехать, то на выписку – под их же просьбу. Если захотят остаться, то милости просим, пять дней мы подержать можем, трехразовым питанием и бесплатным проживанием будут обеспечены, Родина позаботилась! Ну а пока, прощайте! – Павел Викторович улыбнулся, подмигнул и скрылся за дверью.
– Прощайте! – в унисон ответили молодожены.
– Простите, Елена, – обратилась к медсестре Божена. – а что с нашим водителем, Эдуард его имя, кажется.
– Не переживайте, с ним все хорошо, с медицинской точки зрения, а вот с точки зрения законодательства не очень, – сказала медсестра и жестом руки попросила их встать и проследовать за собой, затем продолжила. – Этот товарищ, оказывается, числился в розыске и работал по поддельным документам. Странно конечно, как он попал в такую солидную организацию, как такси, но всякое бывает. Слава Богу, вы ехали днем, а не ночью.
– Почему? – с недоумением уточнил Толмацкий.
– Все очень просто, – отвечала Елена. – Если бы авария произошла ночью, то такой человек, как «нетоварищ» Эдуард с поддельными документами, вряд ли бы занимался вашим спасением. В первую очередь, он бы выбрался сам. И даже если бы автомобиль сразу не упал, он не кинулся бы вас спасать, а трусливо сбежал бы с места происшествия, дабы не быть пойманным и не получить срок. А днем на трассе много людей…
– Я так понимаю, мы родились под счастливой звездой! – воскликнул Виктор, ошарашенный известием о третьем возможном варианте гибели, которую удалось избежать.