Признание этого мужчины
Шрифт:
— Мне нравится твое сердце там, где оно есть. — Наклонившись, прикасаюсь губами к его коже. — Мне нравится, как оно замирает, когда ты смотришь на меня.
— Только на тебя, детка. — Он смыкает наши рты и проводит несколько мгновений, подкрепляя слова действиями. — Позволь мне искупать тебя, — бормочет он, проводя губами по моему горлу. — Повернись.
Я неохотно позволяю ему подвинуть меня с колен, чтобы он мог подняться и сесть поудобнее, прежде чем устроит меня между своих бедер и начнет процедуру купания. Удовлетворенно вздыхаю, но ничего не говорю. И я не
— С тобой все нормально? — спрашивает он, проводя губкой по основанию моей шеи.
Я улыбаюсь, глядя в воду.
— Все в порядке.
Наблюдаю за рябью на воде, как маленькие волны плещутся вокруг меня, когда Джесси придвигается ближе и прижимается губами к моему уху.
— Я немного беспокоюсь о моей дерзкой маленькой искусительнице, — шепчет он.
Не хочу чувствовать жар и покалывание, но, когда он рядом, мне этому не помешать, не говоря уже о дыхании возле уха. Я прижимаюсь к нему щекой.
— Почему?
— Потому что она слишком тихая, а я знаю, что она жаждет информации. — Он целует меня в висок и откидывается назад, увлекая меня за собой.
— Если захочешь рассказать мне, то расскажешь.
Его грудь слегка вздрагивает подо мной от беззвучного смеха.
— Не уверен, что мне нравится, что беременность делает с моей девочкой. — Его руки опускаются и ложатся мне на живот. — Во-первых, у нее развилась фобия к минету.
Он толкается бедрами мне в поясницу, как бы демонстрируя, что я упускаю. Я точно знаю, что я упускаю, и мне это не нравится.
— А во-вторых, она не одаривает меня своими настойчивыми расспросами.
Я беспечно пожимаю плечами.
— Мой Лорд не одаривает меня своим широким спектром трахов, так что мы квиты, не находишь?
Он смеется, и меня немного раздражает, что я не вижу его, потому что в противном случае, увидела бы в его взгляде искорки и легкие морщинки в уголках глаз.
— Но она по-прежнему одаривает меня своим грязным язычком.
Джесси нежно щиплет меня за бедро, и я слегка дергаюсь и взвизгиваю. Воцаряется тишина. У него в голове крутятся шестеренки, потому что я их слышу. Будто он хочет, чтобы я заставила его выложить все, но я не собираюсь этого делать. Мы находимся в молчаливом противостоянии.
В конце концов, он вздыхает и начинает обводить кончиками пальцев мой пупок.
— Его звали Джейк.
Больше он ничего не говорит. Только называет имя своего близнеца и больше ничего, а я просто тихо лежу на нем, ожидая деталей. Ему нужно сделать это в свое время и без какого-либо давления с моей стороны. Я знаю, что он хочет, чтобы я повела разговор дальше, но мне нужно, чтобы он сам охотно во всем признался.
— Ты делаешь это нарочно, да?
Джесси знает ответ на свой вопрос, поэтому я молчу. Он снова вздыхает, мое тело поднимается и опускается вместе с ним.
— Он боготворил меня. Хотел на меня походить. Я никогда этого не пойму. — Его голос звучит сердито, и я внезапно двигаюсь, переворачиваясь на нем. Теперь я лежу на животе, распластавшись по нему и глядя вверх, в скорбь зеленых глаз. — Я не могу сделать этого сам, детка. Помоги мне.
Мои инстинкты срабатывают, и я толкаю себя вверх по его телу, устраиваясь выше и утыкаясь лицом в изгиб его шеи.
— Разве вы не были похожи? — спрашиваю я. Близнецы, несомненно, должны быть похожи.
— Мы были похожи друг на друга, как день и ночь. Внешне и как личности.
— Он не был богом? — тихо спрашиваю я, осознавая, что, вероятно, только что предположила, что его брат-близнец был уродлив. Я не это имела в виду, но такое описание было бы дальше всего от Джесси.
Его руки нежно ласкают мою спину.
— Он был гением.
— Как это отличает тебя от него?
— Джейку достались мозги, а мне — внешность, которой я очень умело пользовался, как тебе хорошо известно. Джейк же не пользовался мозгами. Иначе остался бы жив.
Что? Я беру назад все предыдущие мысли, потому что теперь вопросы в голове вспыхивают со всех сторон, и их невозможно остановить.
— Как он умер?
— Его сбила машина.
— Каким образом мозги могли спасти его от этого?
— Потому что взбешенным и пьяным выскочил на проезжую часть.
На меня очень быстро накатывает осознание. В пятницу я вышла на дорогу. И тоже была пьяна.
— Кармайкл — не единственная причина, по которой ты не поддерживаешь связь с родителями, не так ли?
— Нет, основная причина — то, что я несу ответственность за смерть брата. — Он говорит это без всяких эмоций, почти саркастически. Из него хлещет негодование. — Кармайкл и «Поместье» пришли следом и вроде как забили последний гвоздь в крышку гроба.
— Джейк был их любимчиком?
Мне неприятно это говорить. Эта мысль злит, но я потихоньку начинаю во всем разбираться. Я не знаю семью Джесси, и у меня нет желания это делать после того, как он сказал, что они стыдятся его и того образа жизни, который он вел. Но все говорит о том, что разлад в семье — не только результат «Поместья».
— Джейк был всем, чего они хотели от сына. Но не я. Хотя я старался. Я учился, но для меня это было не так естественно, как для Джейка.
— Но он хотел быть похожим на тебя?
— Он хотел получить маленький кусочек свободы, который был у меня, потому что я считался человеком с наименьшим потенциалом. Все родительское внимание было сосредоточено на Джейке, гении, которым они могли гордиться. Джейк поедет в Оксфорд. Джейк заработает свой первый миллион еще до того, как ему исполнится двадцать один год. Джейк женится на хорошо воспитанной англичанке и вырастит грамотных, вежливых, умных детей. — Он делает паузу. — Только Джейк ничего этого не хотел. Он хотел сам выбрать направление своей жизни, и самое трагичное в том, что он сделал бы правильный выбор самостоятельно.